armor.kiev.ua / Tanks / WWII / PzV / svirin

ПАНТЕРА Pz.Kpfw V

Михаил Свирин

(Свирин М. Пантера Pz.Kpfw V. — М.: М-хобби, 1996. — 48 с. — (Армада, вып. № 5))

Часть 1 | Часть 2 | Часть 3

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

Принимая PzKpfw V на вооружение, руководство вермахта надеялось, что он станет надежной заменой «тройкам», которые в связи с данным фактом решили не модернизировать а просто снять с производства. «Четверки» же решено было оставить на вооружении, покуда все большие количества прекрасных «Пантер» не заменят их в подразделениях «де-факто».

Так ожидалось, что уже к весне 1944 г. «Пантеры» заместят PzKpfw III во всех танковых полках, прежде имевших эти танки. Реальность оказалась куда более приземленной. Первые «Пантеры» были очень сложными и дорогими. Производство хромало и потому приняли компромиссное решение — переоснастить «Пантерами» лишь один батальон каждого танкового полка, а производство «четверок» всячески наращивать, максимально снизив их стоимость*, (данное решение Г.Гудериан приписывает себе также, как и большинство других «судьбоносных» решений в германском танкостроении).

Первыми новые танки получили 51-й и 52-й танковые батальоны, оставлявшие ядро 10-й танковой бригады, начавшей формирование к 14 июня 1943 г. Эта бригада имела усиленный состав (содержала 196 линейных и 4 командирских «Пантер») и была отправлена для боевых действий на южный фас Курской Дуги. Ожидалось, что новые танки, массой хлынут в бреши в советской обороне, пробитые «Тиграми», и быстрыми и мощными ударами дезорганизуют русский тыл, подавляя всякое стремление к сопротивлению. »

Но в данном вопросе реальность оказалась плачевнее. Большие потери среди танковых подразделений «первой линии» заставила ввести «Пантеры» в бой в первые же дни боев и здесь их потери составили ужасную цифру — 127 штук. К 12 июля по немецким данным в частях осталось не более 41 линейного танка «Пантера», способных передвигаться своим ходом.

Многие авторы пытаются оправдать эти потери, уверяя, что большинство из танков вышли из строя по техническим причинам, или подорвавшись на минах. Возможно, данное предположение греет кому-то душу, но малая надежность «Пантеры» не может сопровождать «лучший из лучших».

Сразу заметим, что в отличие от «Тигра» вторая немецкая кошка не нагнала страху на наших бойцов и командиров. Ее появление перед позициями наших войск констатировалось почти всегда без «помпы» Вот типичное донесение об их появлении:

«... в 11:00 к обороняемым позициям вышли два немецких танка «Тип-5», сильно напоминающие наш средний танк, но с длинным орудием...» и столь же буднично констатировалось их подбитие: «... расчет сержанта Головина, обороняя перекресток дорог в районе рощи «огурец», открыл внезапный огонь с короткой дистанции ... новые немецкие танки остановились, один из них загорелся... Экипажи покинуть танки не смогли. После боя в бортах подбитых танков «Тип-5» было обнаружено от 2 до 5 пробоин 76-мм снарядов...» Вот и все. И никаких замечаний, о «героических усилиях обороняющихся», которыми пестрели сообщения об уничтожении «хваленых всесокрушающих танков «Тигр» и штурмовых пушек «Фердинанд».

Согласно обнаруженным политдонесениям, в боях 11 июля — 9 августа 1943 г. от огня советских войск было уничтожено 43 танка «Пантера». Правда, в данный список попади только те немецкие кошки, тип которых однозначно указан в документах. Возможно, некоторые из этих документов можно читать неоднозначно, в ряде случаев подбитие одного и того же танка могло быть приписано сразу нескольким бойцам, но небольшие статистические выкладки сделать можно.

Из 32 отличившихся подбивших 43 «Пантеры» 18 составляют артиллеристы, 7 — бронебойщики, 4 — пехотинцы и 3 — танкисты. Причем один человек — младший сержант Егоров в одном бою в районе Прохоровского плацдарма подбил даже 4 «пятерки».

Здесь же отмечен один случай использования трофейной «Пантеры» при развитии наступления под г. Белгород. Но никакого отзыва о боевом применении этого танка нет.

Согласно приказу Ставки в районе Курского выступа с 1 июля по 29 августа 1943 г. работало несколько комиссий, функции которых заключались в исследовании новых типов немецкого вооружения и боевой техники. Особое внимание они уделяли танкам «Тигр», «Пантера» (именовался в отчетных документах «Тип-5»), огнеметный PzKpfw 111, а также САУ — «Фердинанд», «Медведь» (так называли Brummbar), «Шмель» (так называли Homisse) и StuG 40. «Пантере» в документе «Новые типы немецких танков и штурмовых орудий. Часть 1 «ТАНКИ» посвящено очень мало места — 19 страниц. Возможно, это было связано с малым количеством исходного материала, но не в пользу данного предположения говорит тот факт, что всего 9 найденных огнеметных PzKpfw 111 Ausf M побудили комиссию на сочинение аж из 47 страниц. Тем не менее, познакомимся с некоторыми выжимками из упомянутого документа.

Всего комиссия исследовала 23 подбитых танка «Пантера» (в отчете именуется «Тип-5», образец № 1), несущих следы поражения, а также 7 танков, захваченных исправными. Все танки изучались в районе Прохоровского плацдарма, куда , видимо их свезли со всей округи. Из всех поврежденных танков 3 имели лишь следы огня, что позволило комиссии сделать вывод о возможном поражении данных танков бутылками КС. Поджог их немецкими войсками при отступлении был исключен, так как боевое отделение не несло следов огня. 5 танков были разрушены внутренним взрывом, что затруднило их осмотр с целью определения типа оружия, примененного в данном случае. Но подрыв их своими войсками не исключался. 3 танка имели характерные повреждения ходовой части и днища, нанесенные противотанковыми минами. Против ожидания, эффективность авиации против танков в 1943 г. была невелика. Всего один танк «Пантера» имел пробоину крыши, сделанную, возможно из авиационного оружия, но этот факт подвергался сомнению. Один из членов комиссии, старший техник-лейтенант Захаров, высказался за то, что эта пробоина сделана из бронебойного ружья. И, наконец, 11 машин имели сквозные (или почти сквозные) снарядные пробоины в броне.

Наибольшее число попаданий пришлось от 76-мм противотанковой пушки - 41%, за ней следует 45-мм - 38%, 17% попаданий пришлось на 14,5-мм противотанковое ружье и лишь 4% попаданий — на орудия всех остальных типов.

Интересно отметить, что в отчете особо оговариваются попадания 76-мм танковой и 76-мм дивизионной пушек. Не вполне понятно, какие критерии послужили для определения их различий, так как тип снаряда и баллистические характеристики этих орудий одинаковы.

Несмотря на большое количество попаданий, пришедшееся на один танк (в среднем одна «Пантера» имела от 6 до 17(!) снарядных отметин), сквозных пробоин они несли немного. Практически все изученные боевые машины сохранили лобовой лист цельным. Даже 122-мм снаряд срикошетировал от него, оставив «борозду» глубиной около 40 мм. Но попадания вблизи сварных швов разрушали последние, что приводило подчас к «отходу» лобового листа от посадочных мест. Гораздо хуже вел себя нижний лобовой лист, который в 3-х случаях оказался пробитым 76-мм и 85-мм снарядами. Башня в целом была оценена невысоко. Даже ее лобовая часть у двух танков имела пробоины калибра 76-мм в районе бинокулярного прицела. Командирские башенки срывались от 85-м и 76-мм снарядов, а также от близкого разрыва 120-мм мин, которые иногда деформировали крышу башни и корпуса, затрудняя открывание люков.

Два танка были обезоружены 45-мм снарядами, попавшими в основание пушки и пробившими ее ствол. Одна «Пантера» досталась практически целой — только отверстие в смотровом приборе механика-водителя, сделанное противотанковым ружьем говорило о том, что для загорания танка имелась веская внешняя причина.

По мнению большинства членов комиссии, танк «Пантера» имел серьезные недостатки в системе питания двигателя, так как сотрясения, вызываемые от попадания бронебойных и фугасных снарядов в область бортов, приводили к появлению течи бензина и масла.

Интересен упоминания и факт, отмеченный в донесениях наших артиллеристов, что «Пантеры», видимо «планируя» встретиться с нашими танками, сначала вели огонь по советским противотанковым батареям почти повсеместно бронебойными снарядами, не причинявшими им никакого вреда.

«Отчет по действиям советской артиллерии в боевых действиях на Орловско-Курской Дуге. 15 сентября 1943г.» мало что добавляет в особенности боевого применения «Пантер». Здесь лишь приводятся рекомендации по борьбе с данным танком из различных образцов советской артиллерии. Кстати, 45-мм пушка обр. 1942 г. в данном документе считается «очень эффективным образцом противотанкового средства» при борьбе с «Пантерой».

Интересен отчет также и тем, что в нем приводится описание танка PzKpfw V Ausf D1, который именуется в документе «Танк Тип-5, образец № 2». Приведем выдержку из отчета: «... танк «Тип-5 образец №2» отличается от первого образца дульным тормозом грушевой формы с одной парой окон. Форма башни, выполненной сваркой гнутых броневых листов, иная, дающая командиру танка больше свободы. ... в боевом отделении башни установлен дополнительный радиоприемник ... боекомплект орудия уменьшен ... Предположительно танк «Тип-5 № 2» является специально построенной командирской разновидностью танка «Тип-5 №1»...

К сожалению, танк был захвачен частями Советской армии совершенно исправным и потому в отчете не приведены его фотографии (отчет изобилует снимками лишь тех образцов бронетехники, которые иссечены снарядными шрамами).

Два бронекорпуса «Пантер» были испытаны стрельбой из 45-мм и 76-мм противотанковых пушек, а также 122-мм гаубицы, причем показали очень хорошую стойкость в лобовой части, но весьма посредственную — в районе бортов и кормы. Было высказано предположение, что закалка бортовых броневых листов танка не соответствует таковой в лобовой части. Один исправный танк испытали пробегом по пересеченной местности, но результатом этого стал только заклиненный двигатель. И, наконец, два танка с башенными номерами — № 732 и № 425 были скомплектованы и отправлены на испытания в Москву

Первые боевые неудачи нового танка встревожили командование вермахта и Управление Вооружений и заставили искать новые пути улучшения их боевых характеристик и новую тактику применения. Была даже разработана тактика Panzerglocke (бронированный колокол), где «Пантеры» играли роль САУ, прикрытые по бортам и спереди несчастными «тройками» и «четверками». Но несмотря ни на что, «Пантеры» стабильно несли потери, когда наступали и побеждали, ведя огонь из засад. Этот факт породил утверждение, что «Пантера» - идеальный танк обороны. Но, как показала практика Второй Мировой войны, любой танк оказывался много результативнее в обороне, чем в наступлении.

Усугубляло впечатление о танке и то, что в ремонте он оказался весьма сложен. Например, для того чтобы сменить поврежденный взрывом мины средний опорный каток, требовалось демонтировать не менее половины опорных катков поврежденного борта и эта простая операция затягивалась иногда на 20-30 часов.

При освобождении Левобережной Украины «Пантеры» бились с переменным успехом. Многие западные издания с восторгом попят о сотнях подбитых здесь «Пантерами» советских танков. Так утверждается, что 12-13 сентября 1943 г. в танковой битве под Коломаком(?) «Пантеры» танкового батальона 2-го танкового полка дивизии «дас Райх» уничтожили 48 советских танков, не потеряв ни одной своей машины. Автор просмотрел отчет по потерям советских танков за указанные два дня и с удивлением обнаружил, что число «48» получится лишь если просуммировать за эти дни потери всех наших танков на фронте наступления около 45 км.

Далее большинство авторов отмечают успехи в январе 1944 г. полка танков «Баке» (или «Беке»), состоявшего из 503-го батальона «Тигров» и батальона «Пантер». Этот полк, по воспоминаниям участников боев, где-то смог найти место, чтобы несколько дней подряд биться одновременно с двумя корпусами (!) советских танков, уничтожив при этом 267(!) из них и потеряв один «Тигр» и четыре «Пантеры». Это утверждение, мягко говоря, спорно. Во-первых, численность советского танкового корпуса составляла в среднем 110 танков (а в январе 1944 г. наши танковые корпуса были укомплектованы на 60-70%). Немецкий тяжелотанковый полк насчитывал от 110 до 145 танков (как в советском танковом корпусе), каковыми были «Тигры» и «Пантеры», стоявшие в обороне. Во-вторых, все эти успехи записаны со слов участников боев а потому можно смело уменьшать их в два-три раза. И, наконец, в ходе Житомирско-Бердичевской операции (январь 1944 г.) ни один из советских танковых корпусов за несколько дней на одном месте не терял половину матчасти от огня противника.

В это же время в отчетах наших подразделений также часто встречаются донесения о множестве подбитых и подожженных танках «Тигр» и «Пантера» (подчас на один подбитый немецкий танк претендовали и артиллеристы, и танкисты, и пехота, и даже ... летчики). В общем, сегодня автор не верит ни немецкой, ни советской сторонам, каждая из которых в 1943-45 гг. сильно завышала потери врага и скрывала собственные. Истину здесь можно найти только в отчетах трофейных команд и ведомостях о наличии материальной части. А это не так просто.

В начале 1944 г. на НИБТполигон в г. Кубинка, были доставлены две новые исправные «Пантеры» и подверглись тщательному изучению. Но к удивлению наших танкистов в основном танк сохранил все свои недостатки, обнаруженные летом-осенью 1943 г. Так, были найдены точки в корпусе танка, уверенно пробивавшиеся 45-мм противотанковой пушкой обр. 1942 г., 45-мм противотанковой пушкой обр. 1937 г., 37-мм зенитным автоматом и даже ... 14,5-мм противотанковым ружьем. В то же время прекрасные баллистические характеристики орудия KwK 42 вновь вызывали восторг советских специалистов. Поэтому в январе 1944 г. была разработана рекомендация сводить исправные трофейные танки «Пантера» в специальные подразделения истребителей танков и задействовать их на танкоопасных направлениях.

О первых встречах «Пантер» с танками ИС ходит множество историй, большей частью основанных на воспоминаниях отдельных участников. И та и другая сторона утверждают о высокой эффективности своих танков и множестве подбитых танков врага. Тем не менее, этот факт описан в документах ЦАМО.

13 гв. тяжелотанковый полк прорыва (ТТПП) прибыл 15 февраля 1944 г. в район ст. Фастов и Белая Церковь, имея 21 танк ИС-85 (всего 211). После марша полк получил задачу поддержать атаку 109 танковой бригады на дёр. Лисянка (кстати, бригада к этому моменту существовала только номинально). Для решения задачи командир полка выделил роту танков ИС (5 машин!). К моменту вступления роты в бой последние танки Т-34 109 танковой бригады были подбиты немецкими танками и САУ, стоявшими в засаде. Подпустив подходившие ИС на расстояние 600-800 м, находящиеся в засаде танки «Пантера» и штурмовые орудия открыли массированный огонь, и в течение 10 минут вывели из строя все танки роты (две машины - сгорели). Каждая машина получила от 3-х до 7 попаданий, большинство из которых были сквозными. Наступление наших войск, предпринятое на следующий день, позволило выбить немцев из дёр. Лисянка, в которой ими были брошены 16 танков «Пантера», два штурмовых орудия и два танка PzKpfw IV без топлива (заметим, что отмечая потерю 13 гв. ТТПП « ... 15-17 февраля 25 танков ИС» иностранные авторы забывают о брошенных 16 «Пантерах»).

«Пантера» оказалась достойным противником для наших боевых машин. Но рассматривая танки с точки зрения их противостояния, большинство авторов забывают, что в наступлении и наша и немецкая стороны использовали собственные бронированные машины преимущественно не для борьбы с себе подобными, а как мобильный броневой щит и средство подавления противопехотных огневых точек. Задачу же уничтожения вражеских боевых машин в большинстве случаев решала артиллерия.

Так показателен факт уничтожения двух «Пантер» и одного танка PzKpfw IV расчетом противотанкового орудия старшего сержанта Донченко во время попытки немцев вырваться из Корсунь—Шевченковского котла. Артиллерийский расчет, тщательно замаскированный на опушке леса открыл внезапный огонь с дистанции менее 400 м и уничтожил вышедшие к нему немецкие танки прежде, чем те смогли ответить на его огонь.

Понесли большие потери весной 1944 г. и подразделения «Пантер» в котле под Каменец-Подольским. Но здесь они смогли нанести советским пехотным и танковым подразделениям большой урон и часть танков немецкой 1-й танковой армии при помощи деблокирующего удара 9-й танковой дивизии СС «Хохенштауфен» через 21 день упорных боев смогла выйти из окружения. Справедливости ради следует отметить, что на данном участке фронта советские войска испытывали недостаток противотанковой артиллерии. И здесь подтвердилась высокая эффективность «Пантер» при ведении огня с места по атакующим советским танкам и их потери при прорыве через оснащенные противотанковой артиллерией позиции советских войск.

Сражения в Нормандии не принесли чего-то принципиально нового в тактику подразделений «Пантер». Здесь основным врагом немецкой бронетехники были авиационные соединения и расчеты противотанковых ружей «Базука». Так во время контрнаступления 8 июня 1944 г. под дёр. Бреттвиль, немцы были вынуждены начать свои действия лишь с наступлением темноты, так как днем авиация не дала бы им никаких шансов даже сблизиться с противником. Тем не менее, наступление оказалось неудачным, т.к. противотанковые орудия и расчеты противотанковых ружей «базука» открыли по подходящим немецким танкам, освещенным пожарами, внезапный огонь с короткой дистанции. Заметим, что в этом бою канадские танки участия не принимали. И на следующий день атакующие «Пантеры» понесли большие потери.

Части 2-й танковой дивизии СС «дас Райх» вступили в бой в конце июня. Но здесь атаковали американцы и потому 1-й танковый батальон дивизии, насчитывавший 26 «Пантер» в течение 9 дней нанес американской 3-й танковой дивизии громадный урон — 98 танков. 12 июля история повторилась и еще 30 американских танков сгорели, став добычей стоявших в засаде «Пантер». Все издания обошел случай с «Пантерой» №424 под командованием унтершарфюрера СС Эрнста Баркмана. 27 июля 1944 г. он, двигаясь из ремонтной мастерской к линии фронта, внезапно наткнулся на большую группу «Шерманов», движущихся по дороге. Открыв внезапный огонь по бортам колонны, он уничтожил за короткий промежуток времени не то семь не то девять американских танков, будучи лишь незначительно поврежден ответным огнем. Вообще немцы очень «любили» «Шерманы» из-за их высокого роста и слабого вооружения. По их отзывам, «чтобы попасть в «Шерман» совсем не нужно было прицеливаться. Главное — увидеть его во-время».

На Западном фронте появилась одна интересная модификация «Пантеры», не отмеченная в числе официально принятых на вооружение. За несколько дней до наступления в Арденнах 150-я танковая бригада, входившая в состав оперативной группы «Пайпер», готовилась провести рейд по тылам союзнических войск. Главной задачей бригады был захват мостов через р. Маас. Для этого в составе бригады была организована боевая группа из солдат, владеющих английским языком, которых экипировали в трофейное обмундирование и выдали трофейное оружие. В составе отряда были также четыре танка «Пантера», замаскированные под американскую противотанковую САУ М-10. Но операция была спланирована крайне неудачно и на протяжении длительного времени бригада, которая должна была двигаться в первых рядах, была вынуждена догонять передовые пехотные подразделения. Наконец, 21 декабря 1944 г. фальшивые М-10 повели по дороге Мальмеди-Ставелот передовую колонну немецких автомобилей с пехотой. Но на дороге им повстречался боевой пост роты «К» 120-й пехотной дивизии. Рядовой Френсис Курри выстрелил (некоторые считают — по недоразумению) из «базуки» в головной «Фальш М-10», насмотря на белую звезду на лобовой броне. В завязавшейся перестрелке одна «Пантера» была подбита, а вторая получила повреждения, а вскоре подоспевшие американские танки добили фальшивые М-10, брошенные экипажами.

Массовое применение «Пантер» на Восточном фронте имело место в Венгрии, особенно в районе оз. Балатон и г. Секешфехервар. Здесь же имелись и подразделения самоходных истребителей танков «Ягдпантера». Но никаких советских ИС-3 они здесь не встречали (хотя такие встречи частенько упоминаются некоторыми зарубежными авторами). И вновь побеждали, находясь в обороне и несли потери, пытаясь наступать. Последние бои подразделения, оснащенные «Пантерами» вели в Чехословакии 10-11 мая 1945 г.

О «Пантерах» в Советской армии известно немного. Захваченные исправными, они иногда применялись «безлошадными» экипажами. Отражены такие факты в «представлениях к награждению», но их немного. Помимо рекомендации сводить захваченные «Пантеры» в батальоны истребителей танков, в ЦАМО найдены несколько распоряжений о передаче захваченных нештатных «Пантер» из танковых бригад в распоряжение начальника тыла 4-й танковой армии, датирующиеся апрелем и октябрем 1944 г.

Заключение

В заключение: дабы не впадать в крайности и не пытаться «всеобъемлюще осветить трудовые подвиги и быт мороженщиков Средней Азии» хочется всего лишь еще раз напомнить тем: кто ищет «самый-самый-самый танк» (а также пушку, самолет, корабль и т.д.) - Ваше занятие бесполезно и глупо. История знает немало примеров, когда слабейший одерживал верх над более сильным противником. Еще во времена Новогородской Руси дружинники говаривали, что меч плечом крепок, но даже крепкое плечо не удержит худую голову. А потому не следует забывать, что не сами танки воевали, а люди, что были в них. В подтверждение этому хочу привести выдержку из наградного листа командира танка Т-70 А.Пегова (3-я гв. танковая армия). « 26 марта ... проводя разведку, младший лейтенант Пегов заметил движущуюся по дороге колонну вражеских танков «Пантера». Дав водителю указание отъехать в кустарник, тов. Пегов зарядил орудие и стал ждать... Подпустив головной танк на расстояние 200 м, младший лейтенант уничтожил головной танк выстрелом в борт, а затем, повредив ленивец второй машины, заблокировал дорогу для остальных танков, фактически сорвав контрнаступление врага ... »

Да, «Пантера» была сильным и опасным противником, и может считаться одним из наиболее удачных немецких танков Второй Мировой войны. Но при этом не следует забывать, что этот танк был очень дорогим и сложным в производстве и обслуживании, а при грамотном противодействии горел не хуже других.