armor.kiev.ua / Tanks / WWII / T34 / tovictory
 

Т-34: путь к Победе

К. М. Слободин, В. Д. Листровой

(Т-34: путь к Победе : Воспоминания танкостроителей и танкистов / Сост. К. М. Слободин, В. Д. Листровой; Предисл. А. А. Епишева. — X.: Прапор, 1985. — 235 с.)

 
В. Д. ЛИСТРОВОЙ

Листровой Вячеслав Дмитриевич (р. 1917), рабочий, конструктор, руководитель группы, ведущий конструктор завода. Член КПСС. Награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалями. Автор книги «Конструктор Морозов» (М., Политиздат, 1982, в соавторстве с К. М. Слободиным). Персональный пенсионер республиканского значения. Живет в Харькове. Воспоминания написаны специально для настоящего издания.

В. Д. ЛИСТРОВОЙ

Конструкторские будни

— Наконец-то! — произнес кто-то в темноте, и разом все заговорили, суетливо задвигались, готовясь к выгрузке.

В приоткрытую дверь теплушки ворвался морозный воздух и заглянула предрассветная мгла.

Легко соскакиваю в глубокий сугроб, с любопытством оглядываюсь по сторонам. Сквозь заснеженное редколесье темнеет заводской забор, вдали — огоньки города.

Прощай, изрядно надоевшая за полтора месяца пути теплушка, здравствуй, Урал! Что ожидает нас здесь?

Устройство на новом месте не требует много времени: переносим нехитрый скарб в отведенную нам землянку, отгораживаем простыней свой угол от других семей — и сразу же на завод.

На эстакаде, разгружая эшелон, дружно трудятся сотни людей. Из вагонов, с платформ стаскиваются станки, листы брони, ящики с инструментом и на руках, волоком подаются прямо в ворота цеха. Клубы пара, говор висят над эстакадой, но работа подвигается быстро, споро. Задерживаюсь здесь ненадолго, мои мысли сейчас в КБ.

Огромный, почти в километр длиной корпус. До войны здесь шла сборка товарных вагонов, а теперь предстоит организовать производство танков. Скоро, скоро мы увидим, как в одни ворота завозятся броневыелисты, а из противоположных выходят в обкаточный пробег готовые машины.

Но это в будущем. А пока поднимаюсь на третий этаж и прохожу, волнуясь, длинный, слабо освещенный коридор. Вижу идущего навстречу Александра Александровича Морозова. Как встретит? Что скажет сейчас?

— Хорошо, что приехал, нашего полку прибыло, — крепко пожимая мою руку, улыбается главный.

В небольшом кабинете за чертежными столами, собранными из упаковочных ящиков, работают М. И. Таршинов, А. А. Молоштанов, П. П. Васильев, В. Д. Волков, Б.М. Шевченко. Тут же, напротив стола Морозова, разместился руководитель группы нового проектирования Владимир Маркович Дорошенко.

— Вот тебе и помощник, — произносит главный, обращаясь к Дорошенко.

Так определилась моя судьба.

Тогда еще не было уверенности в том, что завод будет регулярно получать пушки и пулеметы, и группа нового проектирования занималась разработкой установки различного вооружения в башне танка. Эта работа завершилась установкой огнемета. Завод выпустил некоторое количество танков с огнеметами. Я после окончания этих работ был переведен в группу управления, которую возглавлял спокойный, выдержанный, всегда сосредоточенный на поиске новых, лучших решений Петр Петрович Васильев. Созданная им и внедренная в производство принципиально новая конструкция приводов управления фрикционами и тормозами с применением сервопружин и шариковых механизмов выключения позволила обойтись без строительства нового корпуса. Под руководством Васильева осуществлен ряд оригинальных разработок, позволивших улучшить конструкцию танка и снизить его трудоемкость. За эти работы П. П. Васильев был награжден двумя орденами.

В группе управления, насчитывавшей шесть человек, я проработал почти до самого конца войны.

В первые дни пребывания па Урале весь конструкторский коллектив развернул работу по подготовке чертежно-технической документации для производства танков на новом месте. Война, эвакуация создали много трудностей. Почти все предприятия, обеспечивавшие наш завод электрооборудованием, приборами, резиной и многим другим, прекратили поставки. Необходимо было перестроить уральский завод, приспособить его для нового производства. Нам, конструкторам, пришлось пересматривать конструкцию многих деталей, исходя из возможностей местного завода, учитывать нехватку квалифицированной рабочей силы, проектировать ряд узлов и деталей, ранее поставляемых другими предприятиями.

В качестве образца высокой конструкторской оперативности в тот ответственный период можно привести работы Марка Набутовского, который за несколько суток выдал в производство чертежи повой литой башни, соответствующей возможностям литейного производства местного завода.

А вот цифры, дающие представление о работе, проведенной конструкторами только к январю 1942 года. Так, в чертежи были внесены конструктивные изменения, упрощающие изготовление деталей танка по 770 наименованиям, полностью отменено 1265 наименований, то есть 5641 деталь, на 21 процент сократилась номенклатура применяемых на танке нормалей, отменено 206 наименований покупных деталей, более чем в три раза снизилась трудоемкость механической обработки броневых деталей...

Думаю, эти цифры говорят о многом. За ними — бессонные ночи, труд многих людей.

Чем дальше в историю уходят военные годы, тем ярче видна значимость того, что было сделано небольшим конструкторским коллективом, в штатах которого насчитывалось немногим более ста человек. Высочайший энтузиазм, атмосфера товарищества, понимание каждым громадной ответственности, возложенной на нас, давали хорошие плоды.

В этом отношении КБ не являлось чем-то исключительным, так было на всем огромном заводе, в каждом из его цехов, отделов и других подразделений.

С выдачей в производство чертежной документации центр деятельности конструкторов переместился непосредственно в цеха. Взяв под опеку самые ответственные участки создания боевой машины, мы сутками не покидали цеха, помогая производственникам всем, что было в наших силах и возможностях. И рабочие, мастера, руководители цехов и участков отвечали нам уважением и благодарностью. Каждый из нас испытывал гордость, когда слышал в свой адрес родившееся в цехах ласковое прозвище «морозовец».

Мы гордились нашим главным. Обладавший неброской внешностью, очень скромный по натуре, он являлся прирожденным конструктором, твердым в своих взглядах на то, каким быть современному танку, и умеющим последовательно добиваться проведения в жизнь своих требований. Александр Александрович умел увидеть в предлагаемой схеме — конструкцию узла, в чертеже — работающий механизм. Воспитанный в коллективе завода, Александр Александрович не мыслил себя вне его, любил встречаться с рабочими, умел выслушать и по достоинству оценить их замечания. В то же время он не упускал случая поговорить с фронтовиками, прибывавшими за машинами, узнать из первых уст, как ведет себя танк в условиях боя, на марше, услышать пожелания танкистов.

На первого заместителя главного — Николая Алексеевича Кучеренко была возложена связь КБ с производственными цехами. И надо сказать, что Николай Алексеевич с успехом выполнял свои нелегкие обязанности. В КБ он пользовался большим авторитетом, и нередко именно к нему обращались рядовые работники с различными просьбами. Многим он помог в вопросах питания и быта, что было в тех условиях совсем не просто.

Часто к коллективу завода обращались фронтовики, наркомат, Верховный Главнокомандующий с просьбой дать фронту сверхплановые танки. Н, А. Кучеренко был одним из тех, кому дирекция и партком поручали обеспечить продвижение по конвейеру сверхплановой машины. Мы, молодые конструкторы, охотно подключались ему в помощь.

В напряженные дни, когда внедрялась новая башня с пушкой калибра 85 миллиметров, группа конструкторов, в том числе и я, под руководством II. А. Кучеренко в течение двух месяцев работала в цехах контрольными мастерами. Большой вклад в освоение сборки новых узлов и механизмов внесли конструкторы Г. Топольский, В. Календин, Б. Шевченко, М. Юрков, У. Хлопенко и другие. Для нас это была хорошая школа.

В течение всех военных лет не прекращалась работа по совершенствованию танка Т-34, повышалась его надежность н боевые качества. Совершенствовалось и само производство. Благодаря внедрению автоматической сварки по методу академика Е. О. Патопа, созданию поточных линий, конвейеризации сборочных работ и другим новшествам, из года в год росла производительность труда, увеличивалось количество выпускаемых танков. Вместе с тем это позволяло все в более широком объеме использовать неквалифицированную рабочую силу.

Однажды, находясь на участке сборки корпусов, я невольно обратил внимание на группу девчат, прибывших из Марийской автономной республики. Им было лет по шестнадцать — восемнадцать. Одетые в жупаны, подпоясанные кушаками, в лаптях, они выглядели весьма живописно в грохоте и движении цеха, то и дело освещаемого яркими сполохами электросварки. Сбившись в кучу и втянув от страха головы в плечи, они молча следили за всем, что происходило вокруг.

Месяц спустя их нельзя было узнать: быстрые, ловкие, они уверенно управляли автоматами скоростной сварки, весело отвечали на шутки рабочих — словом, вели себя так, будто всю жизнь занимались сваркой брони.

Каждое конструктивное новшество, внедренное в танке, сопровождалось многочисленными исследованиями и испытаниями. Тысячи километров набегали «тридцатьчетверки» по уральской тайге прежде, чем отправиться на фронт. В лютый мороз, в жару и дождливую осень мастера вождения машин Г. Битенский, А. Бондаревский, Е. Папирный, П. Куплевацкий и другие всесторонне проверяли машины на выносливость и надежность.

В каждом пробеге, где испытывались новые узлы и механизмы, вместе с исследователями участвовали и конструкторы — авторы новшества. Это положительно сказывалось на последующей работе по доводке и внедрению в производство усовершенствований.

В памяти пробег двух танков Т-34-85 на дистанцию в тысячу километров, проведенный зимой 1944 года.

Мороз доходил до 30 градусов. Одетые в телогрейки, ватные штаны, валенки, в шлемах и в промасленных от времени, негнущихся брезентовых плащах, начальник опытного цеха И. С. Гутник, исследователи И. Ф. Настека, И. С. Томашпольский, В. В. Амирагов, военпред Д. В. Приземнов, я, водители были похожи на неповоротливых пингвинов. Контрастно выглядел на этом фоне участвовавших в испытаниях представитель Научно-технического комитета ГБТУ, высокий, сухопарый генерал И. А. Лебедев в меховом комбинезоне и генеральской папахе.

Выехали рано утром и сразу углубились в тайгу.

Двое суток продолжался этот пробег. Испытатели прислушивались к работе двигателей, снимали показания контрольных приборов, вели записи в дневниках. Время от времени, утомленные тряской, задубевшие от холода, мы выходили из машин, чтобы размяться, согреться. Танки между тем заправлялись топливом и маслом. Короткая остановка — и снова в путь.

Утопая в глубоком снегу, танки, словно сказочные корабли, шли по снежной целине в окружении белоснежных берез, могучих кедров, разлапистых елей. Холодные лучи солнца отражались от белоснежного покрывала земли ослепительными бликами, нисколько не мешая при этом трескучему морозу делать свое дело. Особенно страдали водители. Невозможно было высидеть за рычагами более двух часов подряд: немели руки, коченели ноги. Не помогали даже традиционные водительские сто граммов. То и дело приходилось водителей подменять.

К вечеру мороз достиг 40 градусов, продолжая крепчать. Было за полночь, когда мы остановились па отдых в небольшой деревушке. Впервые за долгий день сняли с себя громоздкие одежды. Приятно потрескивали дрова в русской печи, необыкновенно вкусной была картошка, которой потчевала нас любезная хозяйка.

Утренний рассвет встретили в пути, далеко от гостеприимного дома.

Надежно работали механизмы и узлы танка, и это радовало: не зря старались!

И снова рассвет. До предела уставшие, но с хорошим чувством выполненного долга въезжаем на территорию завода. Едва заглох рокот моторов и мы вошли в помещение, как раздался телефонный звонок: Юрий Евгеньевич Максарев интересовался, как прошел пробег.

Позавчера директор провожал нас, советовал, что взять в дорогу и как вести себя в пути. И вот уже интересуется, все ли благополучно, как проявили себя машины, здоровы ли люди.

Трудно себе представить то бремя тяжести, которое взвалила война на плечи директора танкового завода. Десятки тысяч людей, многие сотни единиц сложнейшего оборудования, план, от выполнения которого зависят тысячи жизней — за все он в ответе, и нет па огромном заводе вопроса, который бы его не касался.

Юрий Евгеньевич Максарев с честью нес эту свою ношу. К 35 годам, когда доверено ему было возглавить харьковский завод, прошел он большой трудовой путь, накопив недюжинные знания и производственный опыт. Обладая высокими организаторскими способностями, требовательный, тактичный и доброжелательный, он быстро завоевал уважение и любовь коллектива. Ю. Е. Максарев возглавил завод в тот период, когда разворачивались работы но внедрению в производство дизельмотора В-2, проведению проектных и опытных работ по созданию танка Т-34. В те годы от директора требовались кроме высокой эрудиции и компетентности еще и смелость, дальновидность, умение идти па риск и брать на себя немалую ответственность.

Юрий Евгеньевич Максарев оказался именно тем человеком, который нужен был заводу.

Особые чувства питал наш директор к конструкторам и работникам опытного цеха, в работе которых он видел главное условие движения всего заводского организма по пути технического прогресса. И до войны, и уже будучи на Урале, он не упускал случая, чтобы побывать в КБ, па опытной базе. Он знал лично многих конструкторов, знал кто чем занимается и умел тактично подсказать, какое именно решение того или иного вопроса желательно для производства. И каждый, глубоко уважая директора, старался прислушаться к его пожеланиям и советам и делом на них ответить.

Не однажды по просьбе Ю. Е. Максарева конструкторы вне плана КБ выполняли нужные заводу разработки различного рода машин: катков для восстановления разъезженных танками дорог, тягачей и других.

Под стать директору был и главный инженер завода Лазарь Исаакович Кордунер, приехавший к нам из Сталинграда. Высокоэрудированный специалист, он заслуженно пользовался большим авторитетом и немало способствовал росту технического уровня производства и наращиванию выпуска боевых машин.

Всю многогранную хозяйственную и общественно-политическую жизнь заводского коллектива умело направлял заводской партийный комитет, парторг ЦК ВКП(б) на заводе Семен Андреевич Скачков, секретари парткома Константин Дмитриевич Петухов, Илья Владимирович Пахомов и Николай Семенович Требесов. Их целеустремленную активную деятельность чувствовал каждый труженик огромного коллектива. И мы, работники КБ, не были в этом отношении исключением, активно участвуя в многочисленных общественно-политических мероприятиях, проводившихся на заводе, в районе, в городе. Все, от главного конструктора до работников архива и копировальной службы, в свободное от работы время выступали перед трудящимися, дежурили в госпитале, участвовали в клубной самодеятельности...

Работа в цехах, участие в пробегах, общественные дела... Но куда бы ни позвали конструктора обстоятельства, основным местом его работы было КБ, и там, за чертежной доской, он продолжал главное дело своей жизни: совершенствовал танк, заслуживший признание фронтовиков, делал его еще более могучим и грозным для врага, более приспособленным для массового производства.

Помню день 5 августа 1945 года. Он выдался солнечным, погожим, и наш конструкторский коллектив с семьями выехал «па природу». Так мы решили отметить день Победы и годовщину награждения КБ орденом Ленина. Все три месяца, прошедшие с этого светлого и радостного дня, мы не имели возможности оторваться от работы. Наконец, такая возможность представилась. Для работников КБ это была первая разрядка после долгих лет непрерывного большого труда.

На «маевку», как в шутку называли в КБ наш выезд, пригласили руководителей завода, фронтовиков. Вокруг — радостные лица моих товарищей Афанасия Гутниченко, Евгения Борщевского, Семена Брагинского, Василия Волкова, Николая Дудника, Федора Козлова, Антона Майбороды, братьев Марка и Иосифа Набутовских, Николая Чистякова, Петра Вернигоры, Устина Хлопенко, Виктора Гаплевского, Льва Вульфовича, Михаила Котова, Василия Курасова, Владимира Байдакова. Душой «маевки» был Александр Александрович Морозов.

Неудержимо летят годы. Нет уже среди нас многих из ветеранов, пришедших в КБ юнцами. Имена выдающихся конструкторов М. И. Кошкина и А. А. Морозова увековечены в названиях харьковских улиц. Есть улица 10. Е. Максарева в Москве. Те, кто еще трудятся или находятся на заслуженном отдыхе, не порывают связей друг с другом, активно участвуют в патриотическом воспитании молодежи. Новые поколения людей должны знать о ратном и трудовом подвиге советского народа в годы Великой Отечественной войны.

Назад | Дальше

Содержание

Главная страница В начало