armor.kiev.ua / Tanks / WWII / T34 / tovictory

Т-34: путь к Победе

К. М. Слободин, В. Д. Листровой

(Т-34: путь к Победе : Воспоминания танкостроителей и танкистов / Сост. К. М. Слободин, В. Д. Листровой; Предисл. А. А. Епишева. — X.: Прапор, 1985. — 235 с.)

А. С. КИСЕЛЕВ

Танк, любимый всеми

Прошло четыре десятилетия со времени окончания Великой Отечественной войны, а восторженные отзывы о танке Т-34 не сходят со страниц мемуаров и трудов, посвященных истории второй мировой войны.

Т-34 был единственным отечественным танком, который с отдельными модификациями производился в течение всей войны. Такая устойчивость производства была следствием высоких боевых качеств машины, убедительно раскрытых на полях сражений советскими танкистами.

Вот что писал о «тридцатьчетверке» дважды Герой Советского Союза маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков: «Мощная броня, легкость управления, подвижность и маневренность — вот что привлекало в этом танке. Эта машина во всех отношениях превосходила немецкие Т-II, Т-III, Т-IV, которые имели на вооружении соответственно 20-, 37-, 50- и 75-миллиметровые пушки и по своим боевым качествам значительно уступали новым советским машинам» (Катуков М. Е. На острие главного удара. М., 1974, с. 22.).

«Тридцатьчетверка» сразу пришлась по душе фронтовикам. Назначение на эту боевую машину всегда было радостным событием для танкистов. Танк любили, ему доверяли, зная, что «родненькая» «тридцатьчетверка» выручит в трудную минуту. Можно привести немало примеров подлинно патриотического отношения танкистов к машине. Об одном из них недавно рассказала газета

«Правда» (IIодмогильный А. Танк из легенды. — Правда, 1982, 24 февр.). Механик-водитель танка Т-34, оставшись единственным из экипажа в живых, во вражеском окружении, без горючего и боеприпасов, утопил танк в озере близ деревни Азаренки на Смоленщине, не отдав машину в руки гитлеровцев.

«Когда в окрестностях запылала партизанская война, жители рассказали народным мстителям о сохраненной в воде грозной машине. Четырнадцать дней женщины, старики и дети из близлежащих деревень и сел под охраной небольшой группы партизан вычерпывали озеро... Возрожденная партизанскими механиками боевая машина наводила панику в тылу гитлеровцев на важной магистрали Ярцево—Духовщина—Пречистая». Имя героя-танкиста, сохранившего «тридцатьчетверку», осталось неизвестным.

Вот еще один, уникальный в своем роде, эпизод, свидетельствующий о патриотизме, любви танкистов к своей машине. Это было осенью 1942 года на Ленинградском фронте. Танковый батальон после успешно проведенной разведки боем возвращался в расположение своих войск. Одна из «тридцатьчетверок» застряла па естественном препятствии в нейтральной зоне. Попытки преодолеть препятствие успеха не имели. Экипаж в танке оказался один на один с противником па удалении прицельного пулеметного огня. С наступлением сумерек гитлеровцы периодически освещали местность ракетами. В этой обстановке командир танка принял решение не покидать машину, представлявшую большую ценность.

Как позднее стало известно из допроса пленных, гитлеровцы, думая, что экипаж Т-34 покинул машину почыо, попытались отбуксировать танк к себе. С рассветом к машине подошел немецкий танк, и «тридцатьчетверку» зацепили тросами.

Взору наблюдающих представился поединок двух танков без единого выстрела:

«Они протащили было наш танк метров 10—15, как вдруг он ожил, и танк противника, словно споткнувшись, остановился. Оба танка сцепленные тросами, замерли на месте, слышен был только рев моторов.

Вот потащил вражеский танк, и юзом поползла «тридцатьчетверка». Затем рванул на себя Т-34 и немного протащил противника. Так повторялось несколько раз. Моторы ревели всеми своими «лошадиными» силами... Т-34, улучив момент, рванулся вперед и... потащил врага к нашим позициям, уже не останавливаясь, все быстрее и быстрее... Немцы открыли бешеный огонь по танкам. Выскочивший из башни немецкий танкист тут же был сражен своими же минами, а остальные два предпочли смерти пленение.

Наши минометные батареи открыли ответный минометный огонь. Т-34 притащил танк противника в расположение батальона» (Глушко И. М. Танки оживали вновь. М., 1977, с. 91.).

В этом противоборстве советского танка с немецким была одержана, если можно так выразиться, тройная победа. Победила советская машина, советский конструктор-танкостроитель и советский механик-водитель, пошедший на большой риск ради того, чтобы сохранить «тридцатьчетверку».

Здесь мне хотелось бы сказать о роли механика-водителя. В составе экипажа это специалист по материальной части танка, по вождению машины и обслуживанию всех ее агрегатов н механизмов. В бою он обеспечивал действия экипажа движением танка, маневром по боевому курсу и применением ударной силы машины.

Главный маршал бронетанковых войск Герой Советского Союза П. А. Ротмистров писал: «Не будет преувеличением сказать, что если мозгом танкового экипажа является его командир, то сердцем — механик-водитель» (Ротмистров П. А. Время и танки. М., 1972, с. 215.).

И еще один пример, теперь уже из моей фронтовой биографии, пример того, как уважительно и бережно относились танкисты к Т-34, как делали все возможное, чтобы сохранить машину, обладающую столь высокими боевыми качествами.

Но для того, чтобы подойти к этому эпизоду, расскажу, как начиналась моя фронтовая судьба. А началась она со знакомства с «тридцатьчетверкой».

В 1941 году, будучи слушателем инженерного факультета Военной ордена Ленина академии механизации и моторизации РККА, я не только изучил конструкцию машины, но и получил необходимые навыки по ее вождению. С завершением сокращенного курса обучения, в марте 1942 года меня назначили помощником командира 120-й отдельной танковой бригады по технической части. Танковая бригада формировалась в Ульяновске. Мы прибыли туда в первых числах апреля из Саратова по направлению отдела кадров Приволжского военного округа. Со мной приехал техник-лейтенант

К. Н. Сандлер, назначенный заместителем командира 333-го танкового батальона по технической части. Мне предстояло два года фронтового содружества с этим бесстрашным офицером.

Прибывшие в бригаду с энтузиазмом изучали танк Т-34. Нам очень помогли раздобытые в Ульяновском Краснознаменном имени Ленина танковом училище необходимые учебные материалы и экспонаты.

5 июня 1942 года бригада погрузилась в железнодорожные эшелоны и покинула Ульяновск. Через несколько дней подразделения бригады выгрузились в Горьком и, разместившись в окрестности Копосово, продолжали боевую подготовку. С волнением ожидали мы прибытия материальной части — танков и автомобилей. Каждый экипаж надеялся получить «тридцатьчетверку» и на этой грозной машине вступить в бой с врагом. Огромное желание поскорее попасть на фронт сплотило личный состав.

Но нас ожидало горькое разочарование. 12 июня 1942 года прибыл эшелон с танками для бригады. Это были незнакомые нам МЗЛ и МЗС. Во время выгрузки этих танков с железнодорожных платформ командир роты 333-го танкового батальона лейтенант Вахоткин определил, что резиновая губка, которой для «комфорта» обклеили броню внутри боевого отделения машины, при горении выделяет удушливый газ.

— Мы не успеем покинуть танк, как задохнемся от удушья, — с этими словами Вахоткин показал командиру бригады полковнику Н. И. Букову дымящийся кусок резины.

Полковник распорядился после выхода в район сосредоточения этот «комфорт» в танках снять.

Я про себя подумал: «Резину снимем быстро, но от авиационного бензина никуда не денешься. Ведь двигатели-то установлены на танках авиационные, звездообразные. На таких машинах много не повоюешь».

Западный фронт, октябрь 1942 года. Уже остались позади тяжелые бои в районе Волоколамска. Впереди два трудных года от Волоколамска до Орши практически без «тридцатьчетверки» с мечтой о пей, год от Орши до Кенигсберга — на славном танке Т-34.

В первой половине октября 1942 года опасным направлением на нашем участке фронта предполагалось направление па деревню Пески. До нас тут вела боевые действия 154-я отт дельная танковая бригада, в которой помощником командира по технической части был знакомый мне по военной акаде- мин инженер-капитан П. И. Кашин. Теперь 154-я бригада уходила в подчинение Калининского фронта. Боевые машины нашего 333-го танкового батальона заняли позиции в районе деревни Пески.

В один из дождливых осенних дней мы со старшим лейтенантом Сандлером возвращались в штаб своей бригады, проверив техническое состояние машин па позициях танковых засад. Настроение было хорошее, несмотря иа погоду — толь* ко что мы благополучно вышли из зоны внезапного артиллерийского обстрела противником. Неожиданно встретили П. И. Кашина. После взаимных приветствий он достал из полевой сумки схему расположения поврежденных в бою танков 154-й бригады. На схеме было показано 20 машин, находившихся в нейтральной зоне, на переднем крае наших войск, а также не дошедших до деревни Пески. Кашин пояснил, что приказано передать эти машины нашей бригаде для оформления их танками безвозвратных потерь. Выполнив необходимые формальности, мы разошлись. На пути следования в штаб бригады я решил: танками, находящимися в нейтральной зоне, займусь сам с заместителем командира 334-го батальона по технической части старшим лейтенантом А. Волковым, танками на переднем крае обороны и на подходе к Пескам — Сандлер и командир роты технического обеспечения бригады старший лейтенант. С. А. Соколов. Следующий день мне пришлось посвятить организации разведки технического состояния танков в нейтральной зоне.

На разведку со мной отправились капитан И. В. Рыбак, старшие лейтенанты К. Н. Сандлер и А. Волков. К нам присоединился выделенный из стрелкового батальона сапер, чтобы провести в нейтральную зону.

Самая впечатляющая черта нейтральной зоны — освещение ее немецкими ракетами. При запуске ракеты мы падали на землю и лежали, не двигаясь. Только один капитан Рыбак почему-то не падал, а каждый раз неуклюже приседал и говорил при этом басом: «Вот, черт возьми».

Наше внимание привлекли маячившие в стороне два силуэта танков иного характера. Это были «тридцатьчетверки». Они нас особенно обрадовали, тем более, что на схеме оставленных 154-й бригадой танки Т-34 не значились.

Выйдя из нейтральной зоны, мы обменялись мнениями о том, каким способом подтащить танки к нашим позициям. Капитан Рыбак настаивал на эвакуации их с помощью длинных тросов, блоков и лебедки. Это снижало риск потери людей.

Но такой способ эвакуации требовал много времени, да и противник не сидел бы сложа руки. Я предложил вывести все танки одновременно своим ходом, для чего отремонтировать их непосредственно в нейтральной зоне скрытно от противника — в темное время суток, под брезентом. Танки же Т-34 с помощью троса и лебедки эвакуировать в первую очередь в укрытия.

Сделать это было непросто, так как «тридцатьчетверки» находились в зоне визуального наблюдения противника. Но соблазн заиметь для бригады две таких машины был велик. Сандлер и Волков поддержали мое предложение.

В течение десяти ночей ремонтно-эвакуационная группа подготовила к выводу из нейтральной зоны четыре машины. В группу входили отделение бойцов из мотострелкового батальона для охраны ремонтных точек, телефонисты с полевыми телефонными аппаратами, санинструктор, ремонтные бригады роты технического обеспечения. Всего за счет эвакуации и ремонта в строй 120-й танковой бригады было дополнительно введено десять машин, то есть танковая рота. Все работы выполнялись в условиях непосредственного соприкосновения с противником, в нейтральной зоне. При этом не было потеряно ни одного человека.

К огромному сожалению не оправдались наши надежды заиметь две «тридцатьчетверки». В это время на том же участке нейтральной зоны действовала группа разведки стрелковой дивизии. Разведчики были обнаружены противником и обстреляны. Гитлеровцы открыли артиллерийский огонь вдоль всего участка нейтральной зоны, на котором находились танки. Три машины, в том числе «тридцатьчетверки», были уничтожены. А ведь ради того, чтобы иметь в бригаде хотя бы две «тридцатьчетверки», в 1942 году мы готовы были пойти на большой риск.

«Тридцатьчетверки» мы получили через год.

В конце 1943 года 120-я отдельная танковая бригада закончила боевые действия на левом фланге Западного фронта, была выведена в резерв и сосредоточилась в лесу, в районе станции Гусино, западнее Смоленска. 30 декабря 1943 года в бригаду поступило распоряжение: 1 января 1944 года встретить и разгрузить железнодорожный эшелон с 20-ю танками Т-34.

В этот день мороз достиг 15 градусов. Скрытно от противника мы развели в лесу костры и заготовили большое количество горячей воды для прогрева танковых моторов перед запуском.

Но эшелон прибыл только 3 января. Оказалось, что танки готовили для одного из южных фронтов. В расчете на южные климатические условия моторы танков заправили маслом. В пути следования эшелон был переадресован на Западный фронт, и машины прибыли к нам с «замороженным» маслом. При запуске моторы могли выйти из строя. Но во время выгрузки, которая продолжалась 10 часов, не произошло ни одной аварии.

В связи с этим уместно напомнить еще об одном достоинстве «тридцатьчетверки». Из всех танков отечественного производства только Т-34 выгружался с железнодорожной платформы с максимально возможной эффективностью. Благодаря плавности управления танк делал на платформе разворот и сходил на грунт, не повредив платформу.

Это имело немаловажное значение, так как в годы Великой Отечественной войны железнодорожный транспорт был основным средством сосредоточения танков к полю боя. Поскольку плавность управления Т-34 позволяла сократить время выгрузки — уменьшались возможные потери от налетов авиации противника.

В ночь на 5 января 1944 года бригада совершила марш на витебское направление. Заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками Западного фронта генерал-майор Подшивалов лично контролировал марш бригады. Все танки Т-34 прибыли в район сосредоточения в точно назначенное время, в полпой технической исправности.

Под Витебском противник оказывал упорное сопротивление нашим войскам, бригада несла потери в танках. Самоотверженно, не щадя своей жизни, ремонтники роты технического обеспечения восстанавливали «тридцатьчетверки» непосредственно на поле боя, под артиллерийским огнем противника. В боях под деревнями Зазыбы, Шугаево, Горы героически погибли техник по ремонту танков Юрий Мельбарт, старшина Бузовкин, сменивший граяеданскую специальность часового мастера на ремонтника танков, комсомолец электрик Истомин, рядовой технической части Гришуков.

30 апреля 1944 года я убыл к новому месту службы — в Управление бронетанковыми и механизированными войсками 3-го Белорусского фронта, которое находилось в деревне Шуматки, севернее Смоленска. В этот же день я приступил к исполнению обязанностей начальника отдела эксплуатации танков. Представился командующему бронетанковыми и механизированными войсками фронта Герою Советского Союза генерал-лейтенанту танковых войск А. Г. Родину. Познакомился с коллегами: инженер-полковником II. М. Зиновьевым, возглавлявшим танкотехническое обеспечение войск фронта, начальником отдела ремонта танков инженер-подполковником А. У. Тарасенко и начальником отдела снабжения бронетанковым имуществом инженер-подполковником Л. Маянцем. Вся моя дальнейшая работа в Управлении дала возможность иметь более или менее полное представление о роли и значении «тридцатьчетверки» в масштабе фронта в Белорусской наступательной операции летом 1944 года.

К началу операции на 22 июня 1944 года 3-й Белорусский фронт располагал 919 танками отечественного производства, из них 811 — Т-34. Таким образом, основную ударную силу бронетанковых войск в операции «Багратион» составляли «тридцатьчетверки».

За период с 23 июня по 20 июля 1944 года танки прошли с боями и обходными маневрами от 800 до 1300 километров. Их среднесуточный пробег составил 30—40 километров, а в отдельные дни — до 100 километров. При условии своевременного и полного профилактическо-технического обслуживания механизмы танка Т-34 работали безотказно. Даже в трудных условиях эксплуатации танков в ходе Белорусской операции (песчаная местность, сухая погода, большая запыленность, высокая температура воздуха, ограниченность времени на техническое обслуживание) основные агрегаты танка Т-34 показали надежную работу в весьма напряженных пределах: мотор — 180—200 моточасов, трансмиссия — 1000—1200 километров, ходовая часть 800—900 километров.

Постоянную боевую готовность «тридцатьчетверок» надежно обеспечивала танкотехническая служба бронетанковых войск. В частях и подразделениях, укомплектованных «тридцатьчетверками», весь комплекс мероприятий танкотехнического обеспечения, включавший в себя эксплуатацию машин, их ремонт и эвакуацию к месту ремонта, а также снабжение запасными частями, агрегатами, ремонтными материалами и управление этим видом обеспечения, организовывался и применялся с учетом специфики Т-34.

От работников танкотехнической службы, от их смелости, находчивости зависела во многом продолжительность жизни машины. Ведь танк, даже получавший серьезные повреждения, благодаря мастерству и мужеству фронтовых ремонтников снова и снова возвращался в строй. На 3-м Белорусском фронте немало было таких танков-ветеранов, прошедших боевой путь от Смоленска до берегов Балтики.

Особенно трудно обеспечить эксплуатацию танков зимой. Зимние условия эксплуатации отрицательно влияют па продолжительность жизни машины. Это особенно ощутимо на фронте.

В бронетанковых и механизированных войсках 3-го Белорусского фронта широкое применение получил обогрев машин с помощью танковых печей. Наличие в Т-34 дизельного мотора снижало опасность возникновения пожара. Кстати сказать, благодаря этому преимуществу Т-34 перед танками с бензиновым двигателем, решилась одна из наиболее трудных проблем зимней эксплуатации танков — было покончено с расходом моторесурса на обогрев мотора.

Вот уже более сорока лет храню светлую память о юном ремонтнике Борюшине. Он был жестянщиком роты технического обеспечения 120-й отдельной танковой бригады. Искусно изготовленные им походные печи согревали танки и их экипажи. В боях под Витебском, когда лютый зимний ветер пронизывал палатки госпиталя, Борюшип пришел на помощь н установил свои печи в палатках. Юный ремонтник погиб в июне 1944 года при освобождении Белоруссии.

Управление бронетанковых и механизированных войск 3-го Белорусского фронта поддерживало связь с танковыми заводами, направляя туда отчеты о работе «тридцатьчетверок», отзывы танкистов, пожелания в адрес конструкторов и производственников. Со всем этим успешно справлялся специально прикомандированный к отделу эксплуатации танков инспектор наркомата танковой промышленности М. П. Лебединец, прекрасно знавший все модификации «тридцатьчетверки».

Уже в начале войны противник убедился в превосходстве пашей боевой машины над его танками. Генерал вермахта Б. Мюллер-Гиллебранд писал, например: «Па вооружение Красной Армии к началу кампании поступил новый танк Т-34, которому немецкие сухопутные силы не смогли противопоставить ни равноценного танка, ни соответствующего оборонительного средства. Появление танка Т-34 было неприятной неожиданностью, поскольку он благодаря своей скорости, высокой проходимости, усиленной бронезащите, вооружению... представлял собой совершено новый тип танкового оружия».

Гитлеровский генерал вынужден был признать технические преимущества Т-34. Но господствующее положение советского танка на поле боя было и важным социально-политическим явлением. «Тридцатьчетверка» стала в годы войны символом победы над фашистскими захватчиками, символом освобождения пародов Европы от коричневой чумы.

Давно отгремели залпы войны. Колосятся хлеба на полях былых сражений. «Тридцатьчетверка» заняла места на постаментах памятников, на мемориалах и в музеях. И еще — в сердцах танкостроителей, танкистов, ремонтников — всех, кто в годы войны был причастен к этой замечательной машине.

Назад | Дальше

Содержание

Введение

Первые танки

Довоенные танки

Вторая мировая

1945...2009

© 1999-2022, V.Chobitok