К 19 ноября

(Мы из 48-й бригады)

Автор: Анатолий Сорокин

Расчёт эМ-десять наш готов с врагом сразиться,

У гаубицы мы приказа только ждём.

Нас восемь человек, нам всем уже за тридцать,

И очень скоро мы в смертельный бой пойдём.

Наш Полиевский¹ — он штабист от Бога,

Все планы действий подготовит враз.

Известны данные, звучит у нас тревога,

Стреляем метко — и противник пас.

Заряд дан первый, десять километров,

Прицел две сотни, отражатель в ноль.

Проверен угломер на местности объектов —

Наводчик исполняет главнейшую в том роль.

К ведению огня назначена граната,

Взрыватель эР-Гэ-эМ на установке «О».

Без колпачка - фашистам очень надо

Осколков острых получить давно.

За пять минут короткая пристрелка,

Наш командир поправки быстро рассчитал.

Затем огонь организуем беглый,

И где-то далеко фашистам жаркий ад настал.

От Шлёпина² всем нам прислали благодарность:

«Сорок восьмая, точная стрельба!»

Успехи наши — это не случайность,

А наша гордость — не пустая похвальба.

Внезапно нам даётся установка

«Прицел сто пять» и перед ней «заряд второй».

На фронте резко обострилась обстановка,

Пять километров до врага — вот коленкор какой.

Мы немцам снова нанесли потери,

Но очень борзо лезут сволочи в прорыв.

О помощи огнём к нам просьбы полетели —

Опять всё плохо и в душе надрыв.

Прицел на пятьдесят — два с половиной километра,

Тут дальнобойность больше не нужна.

Стрелять прямой наводкой — очень скверно;

Скажите только, чья здесь в том вина.

Что ж, гаубица вновь в бою как полковушка —

Нам не впервой, но сколько ж нужно сил

В душе принять, что ты — судьбы игрушка

Из-за того, кто танки фрицев в тыл к нам пропустил.

Вести огонь в упор — конечно мы умеем,

Но дело до того нам доводить нельзя,

Ведь в шахматах войны по правилам не смеем

Одной ладьёй сражаться супротив ферзя.

Скомандован нам был снаряд бетонобойный,

в ноль отражатель, ну и на тридцать угломер —

А взводный наш — он как гранит спокойный,

Подбадривает нас — ведь он что надо офицер.

На барабане уж стои́т отметка «двадцать»;

Дистанция до цели — почти что километр.

Все шансы не попасть, но только надо нам стараться,

Чтобы издох скорей фашистский изувер.

Наводчик молодец, попал им точно в башню,

Не с километра пусть, тут математика права!

Неплохо и с трёхсот — летят ошмётки прямо в пашню,

Сгорела вся вокруг высокая трава.

Да, танков уже нет, но ведь у нас опять потери,

Здесь, на войне — как на войне!

Заслон врагу последний — наша батарея,

Прорвёт — и хлынет дальше он как ливень по весне...

Пехота фрицев так на нас насела рьяно,

Что очень жутко всем тут стало нам самим —

Без страха лезть на смерть так можно только спьяну,

Но средства против есть и мы сейчас скотов угомоним.

Прицел на ноль, осколочной гранатой заряжаем;

Жаль, не предусмотрена к орудию картечь,

Здесь и сейчас судьбу свою решаем —

Мы победим или придётся нам в свою родную землю лечь.

Наш ранен командир, и под огнём залёг подносчик,

Их пули бьют об орудийный щит,

Сквозь панорамы крест оскал врага визирует наводчик,

Привычный слышен лязг — затвор опять закрыт!

Вот дёрнут шнур, тотчас раздался выстрел,

Разрыв гранаты всех фашистов перебил зараз.

Кто наглой рожей в грунт лежит, а кто и жадной пастью в небо —

Так выполнили мы Верховного приказ!

Бежит к нам медсестра — в расчёте главный ей столь дорог.

Скорей перевязать — нельзя его терять.

Тягач уже нас ждёт и гаубице скоро

Придётся вновь врага, как прежде истреблять.

****

Закончилась война, расчёт ушёл со службы,

эМ-десять навсегда поставлена в музей.

Но день есть в ноябре, когда по старой дружбе

Мы видим вместе с ней тех фронтовых друзей.

---

¹ гв.майор Кирилл Кириллович Полиевский – первый помощник начальника штаба 48-й Тартуской тяжёлой гаубичной артиллерийской Краснознамённой орденов Ленина, Суворова II ст. и Кутузова II ст. бригады (сокр. 48-я тгабр).

² генерал-майор артиллерии Дмитрий Кузьмич Шлёпин – командир 2-й артиллерийской Островской Краснознамённой дивизии прорыва, в состав которой входила 48-я тгабр.