122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. В тени «обелисков славы» советской артиллерии — различия между версиями

Материал из Бронетанковой Энциклопедии — armor.kiev.ua/wiki
Перейти к: навигация, поиск
м
(Сноски и примечания)
Строка 802: Строка 802:
 
|}
 
|}
  
 +
== Организационно-штатная структура ==
 +
== Эксплуатация системы ==
 +
== Боевое применение ==
 +
=== Хасан ===
 +
=== Халхин-Гол ===
 +
=== Советско-финская (Зимняя) война ===
 +
=== Великая Отечественная война ===
 +
=== Поставки за границу ===
 +
=== Трофейное использование ===
 +
== Зарубежные аналоги ==
 +
== Приложение ==
 
== Сноски и примечания ==
 
== Сноски и примечания ==
 
<references />
 
<references />
 +
== Литература и источники ==

Версия 16:06, 2 ноября 2014

Автор(ы): Анатолий Сорокин, Иван Слива
подготовлено к публикации С. Федосеевым
Источник: «Техника и вооружение», №№5, 6, 8, 9 за 2014 год
В БТЭ добавил: LostArtilleryMan
Tiv 2014 05.jpg
Tiv 2014 06.jpg
Tiv 2014 08.jpg
Tiv 2014 09.jpg
Авторы выражают признательность за помощь в подборе материала и подготовке статьи М. Свирину, а также сотрудникам Нижегородской областной научной библиотеки имени В. И. Ленина.
В статье использованы фото из архивов авторов, М. Павлова, М. Грифа и А. Хлопотова.
122-мм гаубица обр 1910-30 гг.jpg

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. являлась основой советской дивизионной гаубичной артиллерии в межвоенное время и принимала активное участие во всех вооружённых конфликтах того периода. С первого и до последнего дня Великой Отечественной войны она использовалась частями и соединениями Красной Армии. Не брезговал ей в качестве трофея и противник в лице немецкого Вермахта, вооружённых сил Финляндии и Румынии. Однако в существующей литературе приведены только базовые сведения об этой системе, зачастую фрагментарного характера. Целью этой статьи как раз и является заполнение пробелов во всех вопросах, связанных со 122-мм гаубицей обр. 1910/30 гг.

Об официальных названия системы и боеприпасов к ней

Работая с руководствами службы различных лет издания и таблицами стрельбы, авторы так и не сумели выяснить, как следует правильно именовать систему, которой посвящена статья (за годы службы орудия правила использования сокращений в официальных документах менялись). Поэтому, вслед за современными историками отечественной артиллерии, далее в тексте будет применяться устоявшееся наименование «122-мм гаубица обр. 1910/30 гг.»

Введённый в 1938 г. для гаубицы индекс Артиллерийского управления (АУ; с 1940 г. преобразовано в Главное артиллерийское управление, или ГАУ) – 52-Г-462. До последующего преобразования его в Главное ракетно-артиллерийское управление (ГРАУ) система на службе не дожила. Соответственно, все существующие и заново разработанные для нее снаряды и выстрелы имели в своем строгом официальном наименовании префикс 53, а заряды – 54 с соединяющим дефисом[1]. К примеру, согласно индексации 1938 г. основной артиллерийский выстрел для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. 53-ВОФ-462 состоял из осколочно-фугасного снаряда 53-ОФ-462 и метательного заряда состава 54-Ж-462. Однако в руководствах службы и таблицах стрельбы такие обозначения применяются редко – в разделах, посвященных в основном номенклатуре орудия, деталей, принадлежностей и боеприпасов к нему. Поэтому далее будут использоваться менее формальные, но тоже вполне официальные краткие наименования без префикса, например ОФ-462 для упомянутого выше снаряда.

Стоит заметить, что до 1938 г. индекс АУ / ГАУ / ГРАУ не существовал вообще, а официальным полным названием боеприпаса подобного типа было «122-мм гаубичная стальная осколочно-фугасная граната дальнобойной формы» с уточнением при необходимости номера чертежа (в данном случае – 00118). Кратко её называли просто «дальнобойной гранатой». Все эти термины и аббревиатуры будут использоваться в тексте статьи в зависимости от временного периода.

Предпосылки

После окончания широкомасштабных боевых действий Гражданской войны и последовавших за ней вооружённых конфликтов новый общественно-политический строй в нашей стране продемонстрировал свою жизнеспособность. Но несмотря на дипломатическое признание СССР рядом ведущих стран мира, в целом по состоянию на середину 1920-х гг. внешняя обстановка для государства являлась откровенно враждебной. В такой ситуации поддержание высокой боеготовности Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) по-прежнему являлось первоочередной задачей советского руководства. Укрепление обороноспособности страны и создание возможностей по вооружённому отстаиванию её интересов на международной арене не мыслилось без дальнейшего развития артиллерии.

Первым этапом этого весьма растянутого во времени процесса стал анализ опыта Первой мировой, Гражданской и советско-польской войн. По его результатам был запланирован целый ряд мероприятий, в том числе и по совершенствованию конструкции орудий. Естественно, что советские военные специалисты не могли пройти мимо такой важной составляющей артиллерии, как дивизионные гаубицы. В 1928 г. была озвучена задача создания нового образца для замены имеющихся 122-мм гаубиц обр. 1909 и 1910 гг. Вместе с тем, учитывая плачевное состояние промышленности, острую необходимость в народнохозяйственной продукции, более приоритетные военные программы и существенно ослабленные войнами и революциями инженерные кадры предприятий, не приходилось надеяться на быстрое решение этой сложной задачи[2]. Но Красной Армии гаубицы с тактико-техническими характеристиками (ТТХ), более или менее соответствующими мировому уровню, требовались «здесь и сейчас». А две упомянутые выше системы им уже не удовлетворяли, в первую очередь по своей дальнобойности.

Вкратце напомним историю появления 122-мм гаубицы обр. 1910 г. и её место среди систем аналогичного типа в артиллерии различных стран мира. В самом начале XX в. военные Российской империи пришли к выводу о необходимости иметь на вооружении достаточно мощные орудия, способные эффективно разрушать полевые укрепления навесным огнём и поражать находящуюся в них живую силу противника. Это было подтверждено боевым опытом русско-японской войны, когда русская армия в полной мере испытала на себе действие 120-мм гаубиц Круппа, закупленных японцами в Германии.

122-мм (48-лин) гаубица обр.1909 г. Открытая экспозиция Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге.

После окончания боевых действий были озвучены тактико-технические требования (ТТТ) на артиллерийскую систему подобного рода и организован конкурс проектов различных отечественных и зарубежных производителей вооружений. Предпочтение изначально отдали конструкции немецкого концерна «Крупп», которая была принята на вооружение и запущена в валовое производство на мощностях нескольких русских предприятий как «48-линейная полевая гаубица обр. 1909 г». Но это не устроило активно боровшуюся за выигрыш конкурса французскую фирму «Шнейдер», которой удалось добиться принятия на вооружение и своего орудия[3] под наименованием «48-линейная полевая гаубица системы Шнейдера обр. 1910 г.». Таким образом, в валовом производстве оказались две идентичных по баллистике, но весьма отличных по устройству полевых гаубицы. Калибр в 48 линий (121,92 мм, 1 линия = 0,1 дюйма = 2,54 мм) являлся традиционным для отечественных систем, а после окончательного перехода к метрической системе в середине 1920-х гг. его стали официально именовать «122-миллиметровым». Тогда же из наименования орудия исчезло прилагательное «полевая» и ссылка на разработчика. Получившееся в итоге название системы в РККА «122-мм гаубица обр. 1910 г.» будет и дальше использоваться в статье.

Изначально 122-мм гаубица обр. 1910 г. выпускалась на Обуховском заводе в Санкт-Петербурге, причем ряд её узлов, а также передки поставлялись по кооперации с других предприятий. По данным бывшего начальника 2-го Отдела (технических артиллерийских заведений) ГАУ В. С. Михайлова, в 1915 г. Обуховский завод выпустил 70 шт. 48-лин. гаубиц обр. 1910 г., в 1916 г. – 198, в 1917 г. – 153 (при этом резкое падение производства, как нетрудно понять, пришлось на вторую половину 1917 г.). Причем поставки гаубиц совершенно не отвечали потребностям действующей армии в годы войны: в сентябре 1915 г. Ставка заявляла ежемесячную потребность в 83 48-лин. гаубицы, в январе–феврале 1916 г. – уже 108. Подача же гаубиц обеих моделей никогда не превышала 60 в месяц (этот максимум был достигнут во второй половине 1916 г.). После революции производство гаубицы обр. 1910 г. перенесли на Пермский завод.

В Императорской русской армии оба типа 122-мм гаубиц находились на вооружении как лёгкой полевой артиллерии, так и артиллерии сухопутных и береговых крепостей. Так, к началу Первой мировой войны в «мортирный» дивизион армейского корпуса входили двенадцать 122-мм (48-лин) гаубиц обр. 1909 или 1910 г., т. е. две батареи.

На момент принятия на вооружение 122-мм гаубица обр. 1910 г. более чем соответствовала мировому уровню, будучи равноценной по подвижности (конная тяга шестёркой лошадей) и манёвру огнем (однобрусный лафет с сектором горизонтальной наводки в 4–6°, углы вертикальной наводки от -3 до 40–45°) другим зарубежным образцам сходного класса. К последним можно отнести немецкую систему 10,5 cm Feldhaubitze 98/09 или британскую Royal Ordnance Quick Firing 4.5 inch howitzer. Небольшой проигрыш в максимальной скорострельности (5–6 выстр./мин. против 6–8) с лихвой компенсировался более тяжёлой фугасной гранатой массой в 23 кг против 15–17 кг у боеприпасов упомянутых выше орудий.

Весьма ощутимым (свыше километра) было преимущество над ними системы Шнейдера в максимальной дальнобойности, составлявшей 7,7 км. Боевые действия Первой мировой, Гражданской и других войн подтвердили высокие боевые качества 122-мм гаубицы обр. 1910 г., однако уже тогда четко обозначилась тенденция повышения дальности стрельбы, лишившая её упомянутого достоинства. В частности, принятая в ходе Первой мировой войны на вооружение кайзеровского «Второго рейха» 10,5 cm leichte Feldhaubitze 16 могла поражать цели, находящиеся на расстоянии до 9,7 км. В отличие от русских и британских систем подобного класса, новая разработка концерна «Крупп» имела значительно большее отношение длины ствола к калибру.

С этим немецким орудием отечественные специалисты познакомились как на полях сражений, так и в последующее мирное время, в ходе сотрудничества в военно-технической сфере между СССР и Веймарской республикой. Вооружённым силам последней – Рейхсверу – условиями Версальского договора было разрешено оставить на службе 10,5 cm le.FH.16. Имелись также данные и о других существующих или перспективных зарубежных орудиях этого класса. В итоге, применительно к перспективным дивизионным гаубицам, организованному в Москве ОКБ-2 с вольнонаёмными немецкими инженерами и советскими практикантами выдали задание на разработку совершенно новой 122-мм системы (тема «Лубок», закончившаяся принятием на вооружение РККА 122-мм гаубицы обр. 1934 г. – см. «ТиВ» №8–10/2013 г.). Что же касается существующих и серийно выпускаемых образцов, то было принято решение о модернизации 122-мм гаубицы обр. 1910 г., поскольку её конструкция ещё имела некоторые резервы для совершенствования. Это позволяло за умеренные затраты подтянуть ТТХ орудия (в первую очередь дальнобойность) до приемлемых значений.

Создание и принятие на вооружение

Биографическая справка

Владимир Николаевич Сидоренко родился 5 апреля 1884 г. в Витебске. В 1903 г. окончил Тифлисский кадетский корпус, в 1906 г. - Константиновское артиллерийское училище и в 1911 г. – Михайловскую артиллерийскую академию в Санкт-Петербурге. Капитан корпуса морской артиллерии Императорской русской армии, после революции перешёл на службу советской власти. В. Н. Сидоренко был до 1924 г. военным приёмщиком Путиловского завода, позже сменил несколько мест работы на оборонных предприятиях страны – Мотовилихинском заводе, заводах №7, 8 и 38. Последней его должностью стало пребывание на посту заместителя начальника ОКБ артиллерийского производства «Уралмаша» (с 1942 г. реорганизованного в завод №9) в Свердловске с 1940 по 1952 гг.

Автор работ по теории артиллерии, активно участвовал в проектировании новых и модернизации имеющихся буксируемых, танковых и самоходных орудий. Несмотря на ярлык «специалиста старой школы», имеющиеся воинское звание и награды имперского периода каким-либо репрессиям в советское время не подвергался. Кавалер орденов св. Анны III степени, Ленина, Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, также был награжден рядом медалей, лауреат Сталинской премии 1946 г. В. Н. Сидоренко скончался 27 апреля 1952 г. от сердечного приступа, похоронен на Михайловском кладбище в г. Екатеринбурге.
122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. Ствол находится на максимальном угле возвышения.

Поскольку производство 122-мм гаубицы обр. 1910 г. после Гражданской войны продолжилось на Мотовилихинском заводе (Пермские пушечные заводы, Пермский орудийный завод), неудивительным является факт её модернизации силами конструкторского бюро данного предприятия. Ключевой фигурой в выполнении этого задания был Владимир Николаевич Сидоренко, специалист «старой школы», во многом определивший облик советской артиллерии межвоенного периода. Вместе с ним над совершенствованием орудия работал конструктор Илюхин. К сожалению, в печатных источниках и в сети Интернет не удалось найти сведений об этом сотруднике Мотовилихинского завода.

Главным направлением работ стало увеличение дальности стрельбы. Достичь этого предполагалось путём введения новых боеприпасов дальнобойной формы с повышенной начальной скоростью по сравнению с фугасными гранатами (так тогда официально именовали снаряды, не являющиеся шрапнелью или картечью) старых типов. Без переделок стрелять новыми снарядами дальнобойной формы допускалось лишь на четвёртом заряде, состоящем только из основного пакета в гильзе. Причиной тому являлось отличие в геометрической форме боеприпасов: новые гранаты в снаряжённом виде были на 0,64 калибра длиннее старых, причем этот «довесок» по длине приходился на запоясковую часть снаряда, которая у последних практически отсутствовала. В результате в штатной гильзе либо не оставалось места для всех пучков, либо не было достаточного места для расширения образующихся при сгорании (дефлаграции) пороха газов, если использовался уменьшенный заряд. В последнем случае попытка выстрела приводила к разрыву орудия, поскольку из-за отсутствия объёма для расширения газов в каморе сильно возрастали их давление и температура, а это приводило к резкому увеличению скорости химической реакции сгорания пороха. Процесс становился детонационно-подобным со всеми вытекающими из-за этого разрушительными последствиями. Для обеспечения безопасной стрельбы камору удлинили путём расточки нарезной части ствола на один калибр, что полностью решило проблему. Поскольку при стрельбе новыми штатными выстрелами возросла отдача, пришлось упрочнить лафет, подъёмный механизм и внести ряд небольших изменений в противооткатные устройства. Следует заметить, что усиленная конструкция лафета была введена позднее ствола с расточенной каморой, уже в процессе валового производства модернизированного орудия. В таблицах стрельбы, изданных в 1931 г., масса системы в боевом положении указана как 1331 кг – практически то же значение, что и у исходной 122-мм гаубицы обр. 1910 г. По всей видимости, результаты эксплуатации усовершенствованного варианта первых выпусков в РККА показали необходимость упрочнения лафета из-за возросших динамических нагрузок, в первую очередь при стрельбе дальнобойной гранатой. Причиной стали её дульная энергия с импульсом (7785 кг·м/с, 1433 МДж для массы 21,156 кг и начальной скорости 386 м/с), которые существенно возросли по сравнению со старым выстрелом (7682 кг·м/с, 1287 МДж для массы 22,93 кг и начальной скорости 335 м/с). Да и сочетание нового метательного заряда №1 со старой гранатой по этим характеристикам превышало аналогичные значения для немодернизированной гаубицы (7980 кг·м/с, 1388 МДж для массы 22,93 кг и начальной скорости 348 м/с).

В результате предпринятых мер по упрочнению лафета масса в боевом положении гаубиц последующих серий возросла до 1466 кг. После этого наложение стволов с удлинённой каморой на неупрочненный лафет запретили, как и их использование совместно с салазками и тормозом отката старой конструкции. Для отличия модернизированных стволов, лафетов и компонент противооткатных устройств от их исходных вариантов ввели обязательную маркировку – выбитые надписи «удлиненная камора» на стволе, «упрочненный» на лафете и «обр. 1910/30 г.» на веретене, регулирующем кольце и задней крышке тормоза отката.

Возможность ведения огня новыми типами боеприпасов на увеличенные дистанции заставила внести изменения в прицельные приспособления гаубицы. На нее установили так называемый «нормализованный» прицел. Им оснащались также и другие модернизированные или вновь разработанные артиллерийские орудия. Конструкция этого прицела для различных систем была практически неизменной, отличаясь лишь нарезкой шкал дистанционного барабана и формой установочных кронштейнов. Именно поэтому прицел и именовался «нормализованным», что в инженерном лексиконе того времени соответствовало сегодняшним «единым», «однотипным» или «унифицированным» изделиям.

Характеристики мобильности и манёвра огнём в горизонтальной плоскости остались у модернизированной гаубицы прежними, поскольку конструктивное устройство однобрусного лафета и его колёсного хода не подверглось в начале 1930-х гг. существенным изменениям. Как и у 122-мм гаубицы обр. 1910 г., точная горизонтальная наводка гаубицы осуществлялась путём скольжения станка орудия по боевой оси в секторе 4°41’. Скорость возки конной или механической тягой ограничивалась 6 км/ч из-за отсутствия подрессоривания колёсного хода и деревянных колёс с ошиновкой металлическими полосами. Уже в процессе серийного производства были предприняты некоторые меры по совершенствованию конструкции орудия, о чём будет рассказано позже.

В 1930 г. все работы по «малой» модернизации 122-мм гаубицы обр. 1910 г. завершили. Система успешно прошла испытания, была принята на вооружение РККА и запущена в валовое производство на мощностях предприятия-разработчика. «Малой» эта модернизация являлась в свете дальнейших работ по совершенствованию («капитальной модернизации») орудия, проводимых КБ Мотовилихинского завода машиностроения под руководством В. Н. Сидоренко.

Конструкция орудия

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. Хорошо видно расположение противооткатных устройств, …
… а также конструкция люльки и щитового прикрытия.
На этом снимке хорошо виден курок ударного механизма.
Щитовое прикрытие гаубицы состояло из двух щитов – подвижного и неподвижного.
Маховики подъёмного и поворотного механизмов гаубицы.
Вид гаубицы сзади. Обратите внимание на устройство люльки и боевого хода.
Прицел орудия с корзинкой панорамы
Передки 122-мм гаубицы: до 1937 г. с деревянными колёсами и стальными шинами…
…и после 1937 г. с металлическими колёсами и резиновыми шинами.

Конструктивно 122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. (основной серии по чертежам «литер Б») состояла из:

  • ствола из трубы, скрепленной кожухом и надульником, или ствола-моноблока без надульника;
  • поршневого затвора, открывавшегося вправо. Закрывание и открывание затвора производилось поворотом рукоятки в один приём;
  • однобрусного лафета, включавшего люльку, противооткатные устройства, собранные в салазках, станок, механизмы наведения, ходовую часть, прицельные приспособления и щитовое прикрытие.

Рассмотрим устройство этих частей орудия более подробно.

Ствол гаубицы с кожухом. Видны двойная гребёнка кожуха ствола и затворная часть канала ствола.
Поршневой затвор гаубицы в запертом и открытом положении.
Условная схема расположения цилиндров тормоза отката, накатника, соединительных отверстий, воздушных резервуаров и соединительных каналов.
Схема действия противооткатных устройств 122-мм гаубицы обр.1910/30 гг. при откате и накате (разреженное пространство – вакуум – не показано).
Лафет гаубицы обр. 1910/30 гг. со снятым стволом. Сошник и правило сложены.
Панорама Герца

При изготовлении тела орудия кожух и надульник нагонялись на трубу ствола в нагретом до 400° состоянии. После остывания они плотно обжимали её, составляя вместе ствол в виде цельной детали. Однако опыт эксплуатации 122-мм гаубиц обр. 1910 г. выявил сползание надульника из-за недостаточно надежного его крепления на трубе только за счёт термического уступа. В модернизированных орудиях крепление надульника усилили: в старых стволах обр. 1910 г., поступивших для расточки каморы, надульник дополнительно фиксировали на трубе стопорами (пробками). У заново изготовленных стволов проблему сползания надульника устранили, соединив его с трубой винтовой нарезкой.

В процессе эксплуатации модернизированных орудий обнаружилось также явление относительного сдвига надульника. Последний после скрепления с трубой и остывания оставался несколько растянутым и удерживался в таком положении силой трения, а она варьировалась для разных стволов. Под действием выстрелов некоторые надульники, преодолевая силу трения, сокращались по длине, и конец трубы выступал на 1 мм и более из конца надульника. На боевые качества орудия это в большинстве случаев не влияло, но иногда происходило смещение трубы как единого целого вперёд, что приводило к тугому закрыванию затвора. Тогда требовалась отправка гаубицы в заводской ремонт. Ствол-моноблок без надульника разработали как раз для полного устранения такого негативного явления.

Канал ствола делился на затворную, каморную и нарезную части. В затворной части находились два нарезных и два гладких сектора для прохода и сцепления с аналогичными секторами поршня затвора. Там же располагались удержник, лапки выбрасывателя и направляющая планка механизма заряжания. В каморной части, соединенной прямоугольным уступом с затворной частью в заряжённом орудии, размещалась гильза. Через конический скат каморная часть соединялась с нарезной, имевшей 36 нарезов. Крутизна их нарезки была прогрессивной на протяжении 6,5 калибров от начала нарезов, а после вплоть до дульного среза – постоянной. С помощью двойной гребёнки ствол неподвижно соединялся с салазками.

Затвор состоял из шести механизмов: запирающего, ударного, выбрасывающего, предохранительного, облегчения заряжания и удержания гильзы. Запирающий механизм, включавший поршень, раму, рукоятку и ряд других деталей, вместе с гильзой обеспечивал надежную обтюрацию пороховых газов при выстреле. В поршне монтировался ударный механизм с линейно движущимся ударником, винтовой боевой пружиной и поворотным курком; для взведения и спуска ударника курок оттягивался спусковым шнуром. Экстракция стреляной гильзы из каморы производилась при открывании затвора выбрасывателем в виде коленчатого рычага. Задачей предохранительного механизма являлось предотвращение опасности для орудийного расчета, связанной с преждевременным отпиранием затвора при затяжных выстрелах. Механизм облегчения заряжания предохранял ведущий поясок снаряда от задевания за уступ трубы и облегчал досылку боеприпаса. Он состоял из направляющей планки, подъёмного рычага с осью и муфты, которая передавала вращение при повороте рукоятки затвора на ось подъемного рычага. Механизм удержания гильзы служил для её фиксации при заряжании под большим углом возвышения.

Противооткатные устройства включали гидравлический тормоз отката и наката (кратко называемый просто «тормозом отката») и гидропневматический («воздушно-гидравлический» – в терминах руководства службы 1941 г.) накатник. Эти два узла собирались в салазках – жёстко соединенной со стволом и откатывающейся вместе с ним цельной стальной поковке, в которой высверливались каналы. В центральном из них располагался цилиндр тормоза отката, под ним – нижний цилиндр накатника со штоком и поршнем, а по бокам сверху – цилиндры воздушных резервуаров накатника. При выстреле штоки тормоза отката и накатника оставались неподвижными; откатные части ствольной группы составляли ствол, салазки и веретено тормоза отката, которое неподвижно соединялось с салазками. Такая конструкция являлась характерной особенностью ряда орудий, разработанных фирмой «Шнейдер». Накатник заполнялся 8,65 л жидкости «стеол» и воздухом под давлением 24 атм., тормоз отката – 3,7 л глицериновой смеси (ей можно было заправлять и накатник). Работа силы сопротивления откату распределялась так, что на долю тормоза отката приходилось примерно 70% (пробрызгивание жидкости между веретеном и регулирующим кольцом из одной части цилиндра тормоза отката в другую), на долю накатника – 25% (воздух в нем сжимается до давления в 75 атм, что обеспечивало аккумулирование энергии для последующего наката) и 5% на трение. Нормальный откат составлял от 1000 до 1030 мм, наибольшая его допустимая длина – 1067 мм; при откате в 1100 мм мог произойти удар поршня по кольцевому выступу цилиндра тормоза. Для контроля величины отката сзади на правой стороне салазок имелся поводок указателя отката, который фиксировался на люльке.

Люлька жёлобообразного типа укладывалась цапфами в гнездах станка орудия и сцеплялась зубчатым сектором с шестернёй подъёмного механизма. Сверху вдоль рёбер жёлоба люльки имелись полозки, служащие направляющими для захватов салазок при откате и накате. Для большей прочности жёлоб был усилен цапфенной обоймой и двумя связями. На передней части люльки через шарнирное соединение монтировалась коробка упора штоков тормоза отката и накатника. На левой цапфе люльки устанавливался кронштейн прицела. Сами же цапфы располагались таким образом, что ствол с салазками был самоуравновешен, что устраняло надобность в особом уравновешивающем механизме. У орудий ранних выпусков на левой стороне люльки размещалось спусковое приспособление с предохранительным щитком. На более поздних гаубицах его упразднили.

Подъёмный механизм – секторного типа, с передачей вращающего усилия от маховика к шестерне, находящейся в зацеплении с зубчатым сектором люльки, посредством конической зубчатой и червячной пар.

Станок орудия служил основанием для качающейся части. Он состоял из двух станин, жестко соединённых между собой четырьмя связями, и трубчатой коробки для боевой оси и ходового винта поворотного механизма. На задней (хоботовой) части станка, которая служила опорой на грунт, были установлены постоянный и откидной (летний) сошник. Там же имелось прави́ло для грубой горизонтальной наводки гаубицы и шворневая (в современном правописании «шкворневая») лапа для сцепления орудия с передком. Трубчатая коробка защищала боевую ось и ходовой винт поворотного механизма от ударов, пыли, грязи и потери смазки. С целью разгрузки поворотного и подъёмного механизмов, а также предотвращения их повреждений от неизбежных ударных воздействий на марше (наезд на колдобины, мелкие препятствия, тряска при движении по брусчатому или бревенчатому покрытию) использовались два приспособления для крепления станка и люльки по походному. Они, соответственно своему назначению, жёстко связывали боевую ось и люльку со станком при переводе орудия в походное положение.

Щитовое прикрытие состояло из двух щитов – неподвижного, прикреплённого к кронштейнам, сидящим на боевой оси, и подвижного (поскольку он перемещался вместе со станком при работе поворотным механизмом), прикреплённого к кронштейнам на станке. В последнем имелись вырез для люльки со стволом и окно для прямой наводки, закрываемое ставнем.

Поворотный механизм был винтового типа, с шестерёнчатой передачей усилия от маховика на ходовой винт, ввинчивающийся или вывинчивающийся в бронзовую матку, установленную параллельно боевой оси. При вращении маховика весь станок орудия перемещался вправо или влево вдоль боевой оси, опираясь на нее двумя роликами. При этом его лобовая часть описывала окружность с центром в точке опоры сошника, а боевая ось с колёсами слегка повёртывалась в горизонтальной плоскости. Как следствие такого конструктивного решения надо отметить тот факт, что если колёса были намертво зафиксированы чем-либо на грунте, то гаубица теряла возможность горизонтальной наводки. Для предохранения боевой оси от наминов оседающим при выстреле станком поворотный механизм оснащался тарельчатыми пружинами Бельвиля в своих роликовых коробках. Эти пружины не подрессоривали систему при походном движении.

Боевая ось – без подрессоривания, с двумя колёсами. Последние у гаубиц ранних выпусков были деревянными, с металлической шиной. Колёсам присвоили собственный индекс ГАУ – 52-Ч-460, что свидетельствовало об их использовании в конструкции других артиллерийских систем, передков и ходов зарядных ящиков к ним[4]. У орудий поздних выпусков (позже 1937 г.) стали устанавливать металлические колёса с резиновой грузошиной. Обычно такому описанию соответствовала конструкция, подобная устройству колёс у 122-мм пушки обр. 1931 г. (А-19) или 76-мм дивизионной пушки обр. 1936 г. (Ф-22), когда их ошиновка выполнялась достаточно толстой сплошной полосой резины. Но сохранившиеся 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. показывают, что они также комплектовались металлическими колёсами с покрышками автомобильного типа, заполненными губчатой резиной, похожими на штатные колёса у гаубицы М-30. Тормоза как таковые отсутствовали, но имелось именуемое «тормозом» приспособление, которое просто вставлялось между спицами в колесо, фиксируя его положение и предотвращая тем самым саморазгон орудия при его спуске с крутого или затяжного склона.

Прицельные приспособления включали собственно прицел, зависимый от орудия, и панораму типа Герца[5]. Под зависимостью от орудия имеется в виду изменение направления оптической оси панорамы при работе подъёмным механизмом. Как отмечалось выше, конструкция прицела, за исключением нарезки шкал и установочных кронштейнов, была унифицирована с аналогичными приспособлениями ряда других орудий РККА, почему он и получил название «нормализованный обр. 1930 г.». С нарезкой шкал для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. нормализованный прицел устанавливался также на идентичную по баллистике 122-мм гаубицу обр. 1909/37 гг., причём в этом случае на его шкалах всё равно выбивалось название первой системы.

Цена деления шкал угла возвышения и угломера панорамы составляла две тысячных, такова же была допустимая погрешность при выверке прицела. Для упрощения наводки в вертикальной плоскости имелся дистанционный барабан с нарезанными на его поверхности шкалами расстояний для ряда комбинаций снарядов и зарядов, а на его торце – шкала тысячных для иных годных к стрельбе из орудия боеприпасов. Изменение установки прицела на одно деление на шкале расстояний для указанного заряда приблизительно соответствовало изменению дальности стрельбы на 50 м. Нарезка шкал менялась в зависимости от года выпуска гаубицы и даты издания таблиц стрельбы. Например, для 1931 г. на дистанционном барабане указывались данные для стрельбы дальнобойной гранатой на нулевом заряде и для стрельбы старой фугасной гранатой на первом, втором, третьем и четвёртом зарядах. Позже, в 1934, 1936 и 1938 гг., для прицела 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. вводились новые дистанционные шкалы, хотя баллистика орудия не менялась. Это объяснялось принятием на вооружение новых боеприпасов и увеличением их доли в общем числе относительно старых.

Прицелы раннего выпуска имели дистанционный барабан конической формы, позже заменённый на более распространенный цилиндрический. Как следствие, несколько изменилась конструкция ползунка указателя шкал. Угол места цели устанавливался по боковому уровню. Для горизонтирования орудия и учёта наклона его цапф использовался поперечный уровень.

Механизм прицела был устроен таким образом, что имелась возможность быстрой установки на нём требуемой дистанции стрельбы. В «точном режиме работы» положение оптической оси прицела задавалось вращением маховика его подъёмного механизма. Через пару «червяк – червячное колесо» оно передавалось всем подвижным частям устройства. Для «быстрого режима» наводчик с помощью специального выключателя разобщал червяк с червячным колесом и мог, удерживая рукой корзинку панорамы, её вращением в вертикальной плоскости грубо выставить требуемую установку прицела. При этом требовалось соблюдать осторожность во избежание ударов панорамы о щитовое прикрытие или повреждений червячной передачи от грубого обращения, ведущих к появлению люфтов. Оптическая часть панорамы со стандартным для такого устройства угломерным кольцом, барабаном и отражателем обеспечивала четырёхкратное увеличение угловых размеров наблюдаемых объектов и была снабжена перекрестием в своей фокальной плоскости.

Выверку прицела полагалось делать посредством простого отвеса или теодолита, который, однако, отсутствовал в комплекте ЗИП не только орудия, но и в батарейных запасах инвентаря и принадлежностей для 122-мм гаубиц. Каких-либо специальных средств освещения прицельных приспособлений и подсветки перекрестия в фокальной плоскости не предусматривалось. При стрельбе в тёмное время суток расчёту приходилось довольствоваться штатным орудийным фонарем (в руководстве службы его тип не указан) и карманным электрическим фонариком, входящим в орудийный комплект ЗИП.

Зарядный ящик к 122-мм гаубице – на позиции…
…и в походном положении (с передним ходом).

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. буксировалась конной (шестёрка лошадей) или механической тягой, в обоих случаях использовался передок обр. 1911/30 г. (индекс ГАУ – 52-Р-460). На его крюк надевалась шворневая лапа системы, а сам он оснащался сцепным приспособлением для механической тяги или дышлом для конной. Передок являлся взаимозаменяемым с передним ходом зарядного ящика. Задний ход зарядного ящика вместо сцепного устройства или дышла имел собственную шворневую лапу. Короба передков и зарядных ящиков были подрессорены резиновыми полосами, в них перевозился боекомплект (в снарядных и гильзовых лотках), а на них – расчёт, запасные части, инвентарь и принадлежность, инструменты и предметы походной укладки. Впоследствии конструкция передка совершенствовалась независимо от орудия. Возможность возки гаубицы непосредственно за тягачом предусматривалась в случае поломки или боевых повреждений передка, но и тогда её шворневую лапу предписывалось соединять с крюком трактора или автомобиля не напрямую, а посредством цепи.

В процессе валового производства в конструкцию гаубицы вносились небольшие изменения. Ориентировочно в 1939 г., помимо упоминавшегося выше введения новых колёс, важным новшеством стала установка предохранительного механизма от недоката при выстреле. В вышедшем тогда полном руководстве службы его описание приведено в приложении, которое готовилось отдельно от основного текста. В кратких руководствах службы издания 1941 и 1943 гг. абзац про устройство этого механизма уже внесён в соответствующую главу о порядке эксплуатации системы. Там сказано:

«Недокаты с последующим выстрелом на недокате чрезвычайно опасны. Дульный срез ствола гаубицы расположен наравне с передним срезом люльки; при недокате ствола больше 15 мм пороховые газы следующего выстрела ударят по передней связи люльки, выгнут её вниз или раздуют, в результате чего орудие выйдет из строя.

Орудийному расчету наблюдать за полнотой наката трудно – мешает щитовое прикрытие. Правильность наката следует наблюдать по белой полосе, нанесённой внутри короба люльки под салазками, которая при накате видна.

Если полосы не видно, – ствол остановился на недокате».

Предохранительный механизм был устроен таким образом, что в случае недоката при выстреле специальная деталь-защёлка не позволяла открыть затвор. Для дальнейшего ведения огня в подобной ситуации требовалось накатить ствол орудия вручную для разблокировки затвора.

Тактико-технические характеристики 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг.
Характеристика Значение
Массогабаритные характеристики
Горизонтальное расстояние от линии центров колес до конца шворневой лапы лафета, находящегося в боевом положении, мм 3581
Горизонтальное расстояние от линии центров колес до конца шворневой лапы лафета, находящегося в походном положении, мм 3505
Высота орудия при нулевом угле возвышения (расстояние от горизонта до верхней точки щитового прикрытия), мм 1841
Масса в боевом положении, кг 1466
Масса в походном положении, кг 2510 (с передком)
Масса откатывающихся частей лафета со стволом, кг 586
Масса качающейся части, кг 710
Ствол
Калибр, мм 121,92
Длина ствола без затвора, мм 1560 (12,8)
Длина затворной части, мм 133
Длина каморной части, мм 287
Длина нарезной части, мм 1139,68
Число нарезов 36
Крутизна нарезки Переменная
Длина хода нарезов у каморы, клб 36
Наклон нареза в начале прогрессивной части 4°21’
Наклон нареза в конце прогрессивной части 8°56’
Длина хода нарезов у дула, клб 20
Масса ствола без затвора, кг 389
Масса затвора, кг 32,8
Лафет
Масса лафета, кг 932
Длина отката при полном заряде, мм:  
- нормальная 1030
- наибольшая допустимая 1067
Огневые характеристики
Высота линии огня, мм 1110
Диапазон угла вертикальной наводки от −1° до +40°
Диапазон угла горизонтальной наводки 4°41’ (2°35’ вправо и 2°06’ влево)
Максимальная дальность огня гранатой ОФ-462, м 8875
Максимальная скорострельность, выстр./мин 5–6
Подвижность
Клиренс в походном положении (вертикальное расстояние от горизонта до конца сошника), мм 298
Ширина металлической шины деревянного колеса, мм 120
Ширина хода (колея), мм 1549
Максимальная скорость буксировки, км/ч  
- по шоссе (колёса с резиновыми шинами / деревянные) 12/6—7
- по булыжной мостовой и грунтовым дорогам 6—7
- по бездорожью 6—7
Количество лошадей в упряжке при конной тяге 6
Прочее
Время перевода из походного положения в боевое, с 30—40
Расчёт, чел 8 (Командир орудия, наводчик, замковый, установщик, прави́льный, трое заряжающих и подносчиков)

Боеприпасы

На момент поступления 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. в войска (1931 г.) из нее можно было стрелять всеми типами снарядов для 122-мм гаубиц обр. 1909 г. и обр. 1910 г. Их ассортимент был немногочисленным – шрапнель с 45-секундной трубкой и фугасная граната (имела несколько разновидностей, но с точки зрения баллистики и эксплуатации они считались идентичными). В таблицах стрельбы и руководствах службы разных лет издания для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг., как и для 122-мм гаубицы обр. 1909/37 гг., никакой специфики или особых мер обращения со старыми фугасными гранатами не приводится.

Ввиду изменения устройства и мощности метательного заряда (об этом ниже) выстрелы со старыми снарядами для модернизированной системы отличались от выстрелов ее исходного варианта. Об их совместимости в таблицах стрельбы издания 1931 г. ничего не говорится. Но, исходя из близких характеристик метательных зарядов старого и нового устройства максимальной мощности[6], можно предположить, что 122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. со своей каморой большего объёма могла вести огонь без риска повреждения конструкции выстрелами со старой фугасной гранатой и метательным зарядом старого устройства. Единственной проблемой в этом случае являлась иная шкала начальных скоростей, не отражённая на дистанционном барабане прицела и в таблицах стрельбы.

В то же время обратная ситуация была чревата разрывом 122-мм гаубицы обр. 1910 г. при попытке использовать полный метательный заряд нового устройства. Поскольку в нём набор из основного пакета и шести пучков занимал весь объём гильзы и, как следствие, нерасточенной каморы орудия, то возникала угроза детонационно-подобного процесса сгорания заряда из-за отсутствия места для расширения пороховых газов.

Что же касается новой дальнобойной гранаты чертежа 118, специально разработанной для модернизированной системы, то из-за длинной запоясковой части она была несовместима со 122-мм гаубицей обр. 1910 г. для любого заряда, за исключением самого наименьшего по мощности, состоящего только из основного пакета. Но увеличенная камора 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. обеспечивала безопасное ведение огня этим боеприпасом, так что с начала 1930-х гг. он постепенно начал вытеснять старые фугасные гранаты.

В середине 1930-х – начале 1940-х гг. для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. появились новые образцы снарядов. Среди них были как ранее существовавшие типы (осколочно-фугасные гранаты), так и отсутствовавшие в её боекомплекте (дымовые и осветительные снаряды). Самые поздние нововведения в области боеприпасов – агитационные и кумулятивные снаряды – были уже связаны с новой 122-мм гаубицей обр. 1938 г. (М-30), но также могли применяться и для стрельбы из её предшественниц.

Ящик с выстрелами к 122-мм гаубице обр. 1910/30 гг.

Окончательно снаряжённый артиллерийский выстрел раздельно-гильзового заряжания для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. состоял из снаряда с взрывателем или дистанционной трубкой, метательного заряда из основного пакета и нескольких равновесных пучков с бездымным пироксилиновым порохом в металлической гильзе с капсюльной втулкой. В качестве опциональных компонент выстрела предусматривались пламегасители и так называемые «красные довески» – небольшие пучки с порохом для получения полного заряда для дальнобойных гранат.

Напомним, какие физико-химические явления происходят в канале орудия при выстреле. После удара бойком по дну капсюльной втулки образуется форс пламени от процесса самоокисления запрессованного в нее очень чувствительного взрывчатого вещества (например, азида свинца). Этот форс пламени зажигает весь объём метательного заряда из бездымного пороха (ввиду малости этого объёма специальный воспламенитель не применяется) и последний сгорает за несколько тысячных долей секунды, образуя нагретые до 2500°С и сильно сжатые пороховые газы. Они оказывают давление на днище снаряда и через гильзу – на стенки каморы и затвор. При достижении давления 300 кгс/см² преодолевается сопротивление ведущего пояска снаряда врезанию полей нарезов. Снаряд начинает двигаться вперед, закручиваясь по винтовым нарезам слева вверх направо.

В это же время гильза под действием пороховых газов несколько раздается вширь и плотно прижимается к стенкам каморы и тем самым устраняет их прорыв к затвору. Когда снаряд пройдет приблизительно треть канала орудия, давление достигает своего пика в 1800 кгс/см² для полного заряда и гранаты типа ОФ-462, после чего начинает уменьшаться до 600 кгс/см² у дульного среза. К этому моменту снаряд достигает начальной скорости 364 м/с (368 м/с для более лёгкой дальнобойной гранаты чертежа 118). Ослабленное давление на стенки гильзы уже не может противодействовать упругим силам в её металле, поэтому последняя уменьшается в размере, становится меньше каморы орудия и без проблем удаляется экстрактором при открытии затвора. Возникающие при разгоне снаряда в канале инерционные и центробежные силы обеспечивают взведение взрывателя боеприпаса, разрешая его действие при встрече с преградой.

Рассмотрим более подробно компоненты артиллерийского выстрела для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг.

Слева направо: осколочная граната сталистого чугуна О-462А, осколочная цельнокорпусная граната О-460А и осколочно-фугасная стальная граната ОФ-462

Снарядами основного назначения для системы являлись осколочно-фугасные гранаты 462-го семейства, а также старые фугасные гранаты и пулевые шрапнели 460-го семейства. В 1942 г. к ним добавился «бронепрожигающий» (кумулятивный) снаряд БП-460А.

Осколочно-фугасную дальнобойную стальную гранату ОФ-462 разработали в Артиллерийском научно-исследовательском институте (АНИИ) в середине 1930-х гг. Она состояла из корпуса, привинтной головки, ведущего пояска и разрывного заряда из тринитротолуола (ТНТ) массой 3675 г. Для последнего использовались и другие взрывчатые вещества, чаще всего аммотол. Корпус имел аэродинамически выгодную заостренную (оживальную) форму с запоясковым конусом-обтекателем, а также два шлифованных центрующих утолщения для лучшего совмещения оси снаряда с осью канала при выстреле и увеличения кучности боя как следствие. Граната снаряжалась взрывателями типов РГ-6, РГМ или РГМ-2, которые могли быть установлены на мгновенное (осколочное) действие, малое замедление и фугасное действие. При установке на осколочное действие граната с взрывателем типа РГМ обладала преимуществом перед гранатой с взрывателем РГ-6.

До принятия ОФ-462 на вооружение использовалась разработанная АНИИ в 1930 г. осколочно-фугасная дальнобойная стальная граната чертежа 118 (или 00118), обозначенная после введения индекса АУ как ОФ-462Л (соответственно, выстрел с ней – 53-ВОФ-462Л). При тех же габаритах она имела более тонкие стенки и бо́льшее количество взрывчатого вещества в своей каморе. Её окончательно снаряженная масса составляла 21,16 кг (против 21,7 кг у ОФ-462), а разрывной заряд — 3796 г ТНТ. К 1942 году ОФ-462Л полностью вышла из употребления и не упоминается в руководствах службы и таблицах стрельбы всех типов 122-мм гаубиц на тот момент. Можно предположить, что утолщение стенок основного боеприпаса было вызвано необходимостью обеспечения безопасности стрельбы из новых 122-мм гаубиц — обр. 1934 г. («Лубок») и обр. 1938 г. (М-30). Обе этих системы обладали более высокими начальными скоростями на полном заряде (525 м/с и 515 м/с соответственно против штатных 364 м/с у гаубиц-модернизантов), как следствие, возросшее действие перегрузок на тонкостенный вариант осколочно-фугасной гранаты угрожало её раскалыванием в канале ствола орудия. Во избежание такого рода последствий ориентировочно в 1937 году в валовом производстве ОФ-462Л сменили на ОФ-462.

По своим боевым свойствам ОФ-462 и ОФ-462Л были практически идентичны: при установке взрывателя на осколочное действие они давали около 1000 осколков различной массы и формы, из них 400–500 убойных, разлетающихся со скоростями до 1 км/с. Площадь действительного поражения (50%-ная вероятность попадания осколка в ростовую фигуру) указывалась в 60 м по фронту и 20 м в глубину, сплошного (90%-ная вероятность попадания в ростовую фигуру) – 18×8 м. Позднее, для упрощения, приводились примерные характеристики осколочного поражения – 40×8 м. Отдельные осколки могли сохранять свое убойное действие на расстояниях до 250–300 м. Такая установка взрывателя гранаты использовалась для стрельбы по открыто расположенной живой силе противника, по его огневым точкам и артиллерии, а также по танкам с закрытых позиций.

При стрельбе с использованием «малого замедления» боеприпас успевал несколько углубиться в преграду. Это свойство учитывалось при стрельбе по фортификационным сооружениям полевого типа, включая блиндажи и ДЗОТы, по прочным деревянным постройкам, а также по танкам прямой наводкой, если не было кумулятивных снарядов. При попадании в грунт средней плотности образовывалась воронка глубиной до 1 м, диаметром до 2,8–3 м и объемом 2,0–2,25 м³. Установка взрывателя на замедленное фугасное действие, когда снаряд ещё более заглублялся в препятствие, применялась при разрушении более прочных полевых укрытий, каменных и кирпичных построек, а также для стрельбы на рикошетах.

Осколочно-фугасная граната ОФ-462А была разработана АНИИ в 1930-35 гг. как более технологичный и дешёвый вариант основного боеприпаса для системы. Её наружная форма идентична стальной гранате ОФ-462, а главным отличием от последней является толщина стенок и материал корпуса. Как следует из названия, этот снаряд изготавливался литьём из сталистого чугуна; его стенки существенно толще по сравнению с ОФ-462, а разрывной заряд уменьшен по массе до 3 кг. Он использовался вместе с взрывателями РГ-6 или РГМ (а также с более поздними РГМ-2 и Д-1).

Боеприпасом ОФ-462А допускалось стрелять на любом заряде; масса в окончательном снаряжении равнялась 21,7 кг. Конструктивно он выполнялся в цельнокорпусном варианте или с привинтной головкой. В связи с принятием на вооружение и массовыми поставками в армию 122-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-30) этот тип снаряда во второй половине 1941 г. переименовали в осколочную гранату сталистого чугуна О-462А. У новой, более мощной, артиллерийской системы, в отличие от 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг., в некоторых случаях стало уже невозможно получить фугасное действие от бывшего ОФ-462А (нельзя было использовать полный заряд и установку взрывателя на замедленное действие, если грунт в районе цели был твёрдым). Здесь мы имеем нарушение упомянутого в некоторых документах АУ запрета на изменение единожды введенного индекса, который должен быть постоянным при любых обстоятельствах. Также неясным моментом является собственно осколочное действие этого боеприпаса. В ряде источников утверждается, что меньший разрывной заряд вместе с менее прочным материалом корпуса приводит к формированию более крупных осколков. Однако в руководстве службы 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. сказано: «При разрыве граната сталистого чугуна даёт осколки несколько иной формы, чем стальная граната, и меньшего размера, но в большем количестве».

Слева направо: Фугасная стальная граната Ф-460У, пулевая шрапнель Ш-460Т

Старые фугасные гранаты после введения в 1938 г. индексов АУ получили следующие обозначения: Ф-460 – для стального снаряда длиной в 4 клб, Ф-460К – для стального снаряда длиной 3,75 клб (оба типа с привинтной головкой или с ввинтными доньями) и Ф-460А – для цельнокорпусного снаряда сталистого чугуна. По сравнению с боеприпасами дальнобойной формы они были более тупоголовые, а их запоясковая часть существенно короче и имела цилиндрическую форму. Разрывной заряд по массе составлял 3,3 кг, причём он мог переснаряжаться перед поставкой старых гранат в войска. Их осколочное и фугасное действие было существенно слабее, чем у новых снарядов аналогичного назначения 462-го семейства, особенно у Ф-460А (он был снаряжён всего 2,5 кг ТНТ).

К 1939 г. выпуск всех подтипов Ф-460 уже давно завершился, но на складах всё ещё имелось достаточное их количество, включая боеприпасы британского производства времён Первой мировой войны. Старые фугасные гранаты могли снаряжаться как взрывателями старых типов 4ГТ, УГТ и УГТ-2, так и более новыми РГ-6 или РГМ. В последнем случае требовалось дополнительно скомплектовать снаряд вкладным тротиловым или тетриловым детонатором вследствие более короткой хвостовой части у новых образцов взрывателей. Без вкладного детонатора становились возможными неполные разрывы или вообще отказы при стрельбе.

Пулевая шрапнель[7] Ш-460 предназначалась изначально для поражения открыто расположенной живой силы противника и снаряжалась сферическими пулями из сплава свинца с сурьмой. Количество и диаметр пуль зависели от года выпуска боеприпаса. В шрапнели выпуска 1930 г. насчитывалось 480 пуль массой 19 г диаметром 15 мм, позже количество пуль увеличили до 550 за счет уменьшения диаметра до 13,25 мм. Масса отдельной пули даже возросла до 19,2 г вследствие применения сплава с более высокой плотностью (четыре массовые доли свинца на одну массовую долю сурьмы). Масса вышибного заряда из дымного ружейного пороха (205 г) оставалась неизменной. Таким образом, несмотря на сильно сократившуюся область применения, дороговизну и сложность конструкции, шрапнель продолжала совершенствоваться и находиться в производстве.

До 1939 г. шрапнель комплектовали дистанционной 45-секундной трубкой, а впоследствии – трубкой типа Т-6. Оба этих устройства являлись трубками двойного действия, т. е. срабатывали и по истечении заданного времени после своего взведения, и при ударе о препятствие. Использование шрапнели по прямому назначению требовало очень высокой выучки при расчёте установок стрельбы (разрыв на нисходящей ветви траектории с высокой крутизной) или искусства наводчика (веер рикошетирующих пуль от твердого грунта при разрыве на нисходящей ветви отлогой траектории на малой высоте). Но если эти условия выполнялись, то последствия для попавшего под обстрел шрапнелью личного состава противника, его верховых, тягловых и вьючных животных, а также небронированной техники оказывались катастрофическими. С другой стороны, даже лёгкие укрытия вроде тонких брустверов окопов, деревьев, стенок и даже ранцев вполне защищали вражеских солдат от поражения шрапнельными пулями. Угол разлета пуль шрапнели на минимальной дистанции стрельбы составлял 13°40’, на максимально возможной – 17°50’.

Более простым было применение шрапнели с установкой трубки «на картечь» для самообороны орудий от массированных атак пехоты и кавалерии противника. В этом случае разрыв боеприпаса следовал приблизительно в 30 м от дульного среза орудия и на дистанции до 400 м позволял эффективно поражать наступающих в полный рост пехотинцев.

Установка трубки «на удар» в руководстве службы 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. издания 1939 г. не рекомендовалась ввиду крайне слабого действия шрапнели. На мягком грунте её стакан успевал зарыться в землю до начала действия вышибного заряда, и пули не разлетались вообще. На твердом грунте разрыв происходил после рикошета, и сноп пуль был направлен вверх. В обоих случаях поражение имело случайный характер и было ничтожным, зато этот режим действия практиковался в Великую Отечественную войну. Как выяснилось, поставленная «на удар» шрапнель могла на близких дистанциях (до 300–400 м) проламывать броню боевых машин толщиной до 30 мм.

К снарядам основного назначения (в сегодняшнем понимании; в 1939 г. под ними подразумевали только гранаты) также относился «бронепрожигающий» (кумулятивный) снаряд БП-460А с взрывателем мгновенного действия В-229. Он был разработан в 1942 г. и мог использоваться всеми 122-мм гаубицами, на что однозначно указывает его индекс (46 соответствует 122-мм гаубицам, 0 – всем орудиям в этой категории, боеприпасы для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. маркируются конечной цифрой «2», а только для М-30 – конечной цифрой «3»). При попадании снаряда в цель детонация разрывного заряда из взрывчатого вещества с выемкой конической формы приводила к формированию из газообразных продуктов взрыва и части материала металлической облицовки выемки высокоскоростной (до 10–12 км/с в головной части, около 2 км/с – в хвостовой) и высокотемпературной струи (газы – до 3500°С, металл – до 600°С), обладающей значительной пробивной способностью.

Кроме того, снаряд БП-460А отличался эффективным осколочным действием, а образующаяся при его разрыве сильная ударная волна могла затекать через открытые люки, амбразуры или иные отверстия с большой площадью внутрь боевой машины или фортификационного сооружения, нанося дополнительное баротравматическое поражение экипажу или гарнизону. Однако 122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. далеко не лучшим образом смотрелась в качестве противотанкового орудия из-за малого сектора горизонтальной наводки и слабой устойчивости при ведении огня на малых углах возвышения на наиболее мощных зарядах. Несмотря на отсутствующую зависимость бронепробиваемости от дистанции стрельбы, невысокая начальная скорость самого кумулятивного снаряда (из-за проблем с чувствительностью взрывателя) вместе с отмеченными выше особенностями орудия позволяла действенно использовать этот боеприпас только на дистанциях прямого выстрела (200–300 м) и на определенных ракурсах цели (например, когда она идет прямо на орудие). В этих условиях не требовалось учитывать упреждение и кривизну траектории боеприпаса. Простое перекрестие в фокальной плоскости панорамы ничем не могло облегчить наводчику процесс точного прицеливания по движущейся цели.

Слева направо: Дымовой стальной снаряд Д-462, осветительный снаряд С-462, агитационный снаряд А-462

Снаряды специального назначения для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. были достаточно разнообразны по типам и включали в себя агитационные, дымовые и осветительные боеприпасы. Однако ещё в 1939 г. в руководстве службы из них указывался только один стальной дымовой снаряд Д-462 (разработан АНИИ до 1935 г. как подвид химических боеприпасов) с привинтной головкой и взрывателем типа КТМ-2, который должен был устанавливаться обязательно на мгновенное действие (колпачок снят). При ударе о преграду небольшой разрывной заряд из прессованных шашек ТНТ раскрывал корпус снаряда в его головной части и распылял в окружающую среду 3580 г дымового состава (белый фосфор). Сгорая в атмосферном кислороде, фосфор давал плотное низкое непрозрачное облако белого дыма высотой 10–15 м и шириной 6–8 м. В зависимости от силы и направления ветра оно держалось 5–10 мин, а затем рассеивалось. Эффективность поражения живой силы противника осколками корпуса и горящим дымовым составом, а также зажигательное действие снаряда Д-462 были низкими. Расход дымовых 122-мм снарядов для постановки на фронте шириной около 500 м дымовой завесы, удерживающейся в течение 5 мин, составлял, в зависимости от направления и силы ветра, от 15 до 100 шт.

Позже на вооружение приняли цельнокорпусный вариант Д-462 и дымовой снаряд сталистого чугуна Д-462А. Применительно к 122-мм гаубице обр. 1910/30 гг. снаряды Д-462 и Д-462А ничем в эксплуатационном плане не отличались, но для других орудий это было не так: из более мощной гаубицы М-30 нельзя было стрелять снарядом Д-462А на полном заряде вследствие повышенной хрупкости его корпуса. В ходе Великой Отечественной войны дымовые боеприпасы для 122-мм гаубиц снаряжали также взрывателями типа КТ-2.

Агитационные и осветительные снаряды появились в боекомплекте 122-мм гаубиц уже после 1939 г., хотя АНИИ ещё в 1935 г. рапортовал об их постановке в валовое производство. В полном руководстве службы 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. подробно объясняется введённый индекс АУ применительно к орудиям, передкам, деталям и принадлежностям, а также к боеприпасам. В номенклатурном перечне позиции «А» и «С», соответствующие агитационным и осветительным снарядам, вообще не указаны. Однако приведены литеры типов боеприпасов, которые со 122-мм гаубицей обр. 1910/30 гг. никогда не использовались, например, «Г» (бетонобойные снаряды), «З» (зажигательные снаряды) или «Щ» (картечи).

Первым, судя по упоминанию в справочнике командира батареи дивизионной артиллерии издания 1942 г., появился парашютный осветительный снаряд С-462. Он срабатывал на высоте около 500 м и давал силу света в 400 000 кандел в течение 45 с. В первой половине 1930-х гг. АНИИ разработал и беспарашютный вариант 122-мм гаубичного осветительного снаряда, который, однако, не пошёл в серию.

Tiv ammo appendix 1.jpg
Tiv ammo appendix 2.jpg
Tiv ammo appendix 3.jpg
Tiv ammo appendix 4.jpg
Прототипы агитационного снаряда, осветительных снарядов в беспарашютном и парашютном исполнении, чертёж осколочно-химического снаряда для 122-мм гаубиц. Отчёт АНИИ о проделанной работе за 1930—35 гг.

В таблицах стрельбы для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. издания 1942 г. также упомянут и агитационный снаряд А-462. По своему устройству агитационный и осветительный парашютный снаряды были похожи: под действием небольшого вышибного заряда, срабатывающего от дистанционной трубки типа Т-6, из их корпуса сзади выбрасывался либо факел с парашютом, либо агитационный материал, например листовки. Разница заключалась в том, что факел с парашютом в осветительный снаряд укладывались на боеприпасном заводе, а снаряжение листовками агитационных снарядов производилось в частях незадолго до их применения. Соответственно, для последних имелась возможность доступа к их каморе.

Особняком в семействе 122-мм гаубичных боеприпасов стоят химические снаряды. Информация о них не приводилась в руководствах службы и таблицах стрельбы, однако они изготовлялись так, чтобы их баллистические свойства мало отличались от штатных осколочно-фугасных гранат или дымовых снарядов. С последними химические снаряды были сходны по конструкции, поскольку у них было общим назначение – высвобождение в окружающую среду дымовой рецептуры или отравляющего вещества (ОВ).

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. могла стрелять химическими снарядами типов Х-460 (баллистически эквивалентен старой гранате Ф-460), ХС-462 и ХН-462 (баллистически эквивалентны дальнобойной гранате ОФ-462) и осколочно-химическими снарядами ОХ-462. Литеры «С» и «Н» в номенклатуре соответствуют стойким и нестойким ОВ. Химические артиллерийские боеприпасы с индексом ХН межвоенного времени снаряжались фосгеном – агентом удушающего действия, с индексом ХС – люизитом, относящимся к кожно-нарывным и общеядовитым ОВ. В один 122-мм гаубичный снаряд вмещалось до 3,3 кг ОВ. Стойкость заражения фосгеном зимой – до нескольких часов, летом – до часа. Как следует из названия, этот параметр у люизита намного выше, и для дегазации зараженной им местности необходимо применять особые меры, даже спустя дни и недели после использования.

О боевой эффективности химических боеприпасов точные данные не публиковались, однако её можно грубо оценить на основании открытой информации о токсичности фосгена и указанной выше массы поражающего агента. Пребывание в течение 30–60 мин в атмосфере с концентрацией фосгена в 0,1 мг/л ведет к 50% летальному исходу. Предположим, что ОВ распыляется равномерно в виде цилиндрического облака высотой 2 м (чтобы гарантированно захватить органы дыхания стоящего человека или лошади) и концентрация паров в точности равна 0,1 мг/л. Необходимо рассчитать радиус этого цилиндра, исходя из находящейся в нем общей массы фосгена в 3,3 кг. Общий объём зараженного воздуха составит 33 млн. л, или 33 тыс. м³. Это соответствует радиусу зоны поражения около 70 м, что сравнимо с зоной действительного осколочного поражения гранаты ОФ-462. Однако последняя выводит из строя живую силу врага мгновенно, а не за полчаса, за которые вполне можно успеть покинуть пораженную область даже без использования индивидуальных средств защиты. Более того, ОВ распространяется неравномерно во все стороны, а его концентрация неоднородна, увеличиваясь к месту падения боеприпаса и уменьшаясь с отдалением от него.

Процесс заражения местности трудно предсказуем, так как его течение сильно зависит от температуры воздуха и ветра. В спокойную погоду диффузия фосгена происходит достаточно медленно; ввиду его более тяжёлых молекул по сравнению с молекулярными кислородом и азотом облако зараженного воздуха стелится у грунта. Это может оказаться полезным против живой силы, укрытой в оборонительных сооружениях полевого типа, но при наличии средств индивидуальной и коллективной защиты эффективность использования снарядов ХН-462 опять же будет пониженной. Люизит в ХС-462 более токсичен, но и значительно менее летуч. Он обнаруживается сразу по раздражающему и нарывному действию, что даёт возможность быстро применить индивидуальные средства защиты и покинуть заражённую местность. Как было сказано выше, для её дегазации требуются специальные меры, поэтому применение ХС-462 целесообразно для воспрещения использования той или иной территории противником. С другой стороны, то же самое имеет место и для своих войск[8].

В довоенное время все гранаты по инструкции АУ 1931 г. окрашивались в серый цвет, а шрапнели – в жёлтый. У дымовых снарядов оживальная часть корпуса была белой, а цилиндрическая и запоясковая – зелёной. В 1938 г. была принята новая маркировка боеприпасов и схема окраски. Все гранаты и снаряды окрашивались в серый цвет, за исключением шрапнелей, сохранивших жёлтый цвет. Тип снаряда обозначался цветными полосами на оживальной части. В военное время предусматривалось отсутствие окраски боеприпасов вообще, а их защиту от коррозии полагалось делать смазкой пушечным салом. Однако по ходу Великой Отечественной войны была введена окраска в защитный цвет для всех снарядов и обозначение ряда их типов цветными полосами на цилиндрической части корпуса.

Слева направо: взрыватели Д-1 (с колпачком и без), РГМ-2 (с колпачком), КТМ-2 и В-229 (мгновенного действия)

Завершив обзор снарядов для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг., кратко упомянем используемые в них типы взрывателей. Дальнобойные и старые гранаты до 1939 г. снаряжались головными взрывателями предохранительного типа РГ-6, РГМ и устаревшим УГТ-2. Первые два обеспечивали мгновенное действие, а также срабатывание с малым и большим замедлением (выбор посредством установки крана и свинчивания колпачка), последний – мгновенное или «обыкновенное» действие (колпачок снят или надет). В годы Великой Отечественной войны к ним добавился взрыватель РГМ-2 того же типа с аналогичными режимами действия, взрыватель Д-1 дистанционного и ударного действия, а также взрыватель типа ГВМЗ, которым полагалось стрелять обязательно без колпачка (т. е. установка только на осколочное действие). С дымовыми снарядами применялись взрыватели полупредохранительного типа КТ-2 и КТМ-2, для которых, как и для ГВМЗ, требовалось свинчивать колпачки перед ведением ими огня. Шрапнели комплектовались трубками 45 сек. (до 1940 г.) и Т-6 (после 1940 г.). Последняя являлась штатным взрывателем для агитационных и осветительных боеприпасов. Для кумулятивного снаряда разработали высокочувствительный головной взрыватель В-229 мгновенного действия.

Устройство метательного заряда «нового изготовления», слева направо и вниз: заряды полный, №2, №3, №4, №5, маркировка на гильзе и холостой выстрел

Остановимся подробнее на устройстве и характеристиках метательных зарядов для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. вследствие неоднократных их изменений по всему периоду службы системы в РККА. Они размещались в латунной или железной гильзе (индекс АУ Г-460) длиной 159 мм и внутренним диаметром 127,5 мм. Латунная цельнотянутая гильза массой 1,83 кг лакировалась изнутри для защиты от коррозии, а при отсутствии трещин после использования и последующего переобжатия в матрицах она могла повторно применяться до десяти раз.

Цельнотянутая гильза изготавливалась не только из латуни, но и из железа. В последнем случае она фосфатировалась изнутри и снаружи для защиты от коррозии и также могла повторно применяться после переобжатия, но меньшее число раз по сравнению с латунной.

Имелся и третий тип гильзы – железная свёртная, массой 2 кг, которая изготовлялась из фосфатированного или оцинкованного железа. Для неё также допускалось повторное применение – до 3–5 раз. В гильзу устанавливались средства воспламенения – капсюльные втулки №1 или №4. Первая была рассчитана на орудия с давлением в каморе до 2500 кгс/см², вторая, за счёт введения обтюрирующего конуса, могла выдерживать давление до 3500 кгс/см². К 1939 г. производство капсюльных втулок №1 завершилось, однако, учитывая возможность повторного применения, выстрелы с ними комплектовались и в более позднее время.

Метательный заряд (индекс АУ для заряда в гильзе – Ж-462, в картузе – Б-462) изготовлялся из бездымного пироксилинового пороха, который представлял собой трубки из прожелатинированной массы, получаемой после обработки пироксилина спиртоэфирной смесью. Трубки могли иметь один или несколько каналов вдоль своей оси и различные толщины одномоментно горящих поверхностных слоев (т. е. последующий слой загорался только после сгорания предыдущего)[9]. При эксплуатации системы требовалось строго соблюдать температурные и влажностные режимы хранения боеприпасов, поскольку из-за улетучивания остатков спиртоэфирной смеси из пороха или его отсыревания не достигалась табличная начальная скорость снаряда. В качестве штатной меры для решения этой проблемы предусматривалась герметизация гильзы картонной усиленной крышкой, залитой парафином, а также ввёртыванием капсюльной втулки на лаке. В 1938 г. для той же цели ввели специальный резиновый колпачок, закрывающий гильзу.

Устройство заряда для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. базировалось на использовании в качестве основного полного заряда от 122-мм гаубицы обр. 1910 г. При этом заимствовалась его композиция из пакета и четырёх пучков, а марки пороха и баллистические свойства выстреливаемой на нем старой фугасной гранаты были различными. У 122-мм гаубицы обр. 1910 г. полный заряд состоял из пакета с ленточным порохом марки Г248 массой 341 г и четырёх пучков с порохом той же марки по 153 г; соответствующая ему начальная скорость гранаты массой 22,93 кг равнялась 335 м/с. Идентичный по устройству основной (второй) заряд производства 1930 г. составлялся из одного пакета с порохом марки 7/1 массой 350 г, четырёх пучков с порохом массой 7/7 массой 150 г. При его применении начальная скорость той же гранаты равнялась 296 м/с.

Путём последовательного удаления пучков из гильзы получались заряды №3, 4 и 5. Последний из них служил для стрельбы только дальнобойными гранатами. Для достижения максимально возможной начальной скорости 353 м/с при ведении огня старой гранатой Ф-460 использовался заряд первый, получаемый добавлением двух дополнительных пучков с порохом марки 7/7 массой 160 г. При этом из гильзы требовалось удалять, помимо колпачка или усиленной крышки, ещё и нормальную крышку, иначе все компоненты заряда в ней просто не помещались. Стрельба дальнобойной гранатой на первом заряде строго воспрещалась во избежание разрыва орудия, повреждений лафета или противооткатных устройств. В начале 1930-х гг. максимально допустимым зарядом для стрельбы дальнобойной гранатой чертежа 118 из гаубицы обр.1910/30 г. был «нулевой», состоящий из основного заряда и одного дополнительного пучка. Табличная начальная скорость для него составляла 368 м/с. С 1938 г. основной пакет для зарядов 122-мм гаубицы обр. 1910/30 г. стал содержать порох марки 4/1, и его масса была уменьшена до 300 г. К началу Великой Отечественной войны заряды такого устройства практически вышли из употребления.

Для дальнобойных гранат в 1934 г. разработали основной (второй) метательный заряд несколько иного устройства. Он состоял из пакета и трёх равновесных пучков, идентичных по своим данным компонентам заряда 1930 г. Но вместо последнего равновесного пучка массой 150 г использовался так называемый «пучок №4» с тем же порохом марки 7/7, но массой 130 г. Путем последовательного удаления равновесных пучков из гильзы получали заряды №3, 4 и 5. Таким образом, пятый заряд состоял из пакета и пучка №4. Заряд «первый» не предусматривался вовсе, а «нулевой» заряд собирался путем добавления возимых отдельно дополнительного пучка с порохом марки 7/7 массой 150 г и «красного довеска» (маленького мешочка с порохом марки 7/7, окрашенного в красный цвет) массой 60 г.

В 1937 г. в устройство заряда внесли ряд изменений. Массу пакета уменьшили до 300 г и марку пороха в нем сменили на 4/1. У остальных компонентов марка пороха 7/7 осталась неизменной, но возросла их масса: у равновесных пучков она равнялась 160 г, у пучка №4 – 150 г, у дополнительного пучка – 160 г и у красного довеска – 70 г. В следующем году «нулевой» заряд переименовали в полный. Использование заряда этого устройства со старыми гранатами не рекомендовалось. Однако при отсутствии в боевой обстановке соответствующего заряда для гранат Ф-460 ими разрешалось стрелять на зарядах №2, 3 и 4 для дальнобойных гранат. Полный и пятый заряды для этой цели применять запрещалось. Описанная конструкция метательного заряда изготовления 1937 г. для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. в годы Великой Отечественной войны именовалась «зарядом непеределанным».

Под «переделанным» зарядом подразумевалось, в принципе, то же устройство, но теперь в гильзе комплектовался полный заряд, благо он там вполне размещался. Пучок №4 пришивался к основному пакету, а красный довесок – к верхнему из равновесных пучков. Уменьшенные заряды №2, 3, 4 и 5 получались путем простого удаления из гильзы равновесных пучков. Для этого требовалось снять нормальную и усиленную крышки с гильзы, а после завершения операции вложить нормальную крышку обратно в гильзу.

Этим развитие конструкции метательного заряда для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. не завершилось. В годы Великой Отечественной войны на вооружение приняли так называемый «заряд нового изготовления». Он состоял из основного пакета с порохом марки 4/1 массой 450 г, три равновесных пучка с порохом марки 7/7 массой 180 г и красного пучка с порохом марки 7/7 массой 230 г. Уменьшенные заряды №2, 3, 4 и 5 получались путем удаления из гильзы сначала красного, а потом равновесных пучков.

Селитро-угольная добавка и её размещение в гильзе.

Среди интересных работ, которые вел АНИИ АУ РККА в первой половине 1930-х гг., стоит упомянуть исследование возможности применения в метательных зарядах для 122-мм гаубиц и 76-мм пушек дымного пороха. Он предусматривался в качестве эрзац-заменителя штатного бездымного пороха на случай прекращения производства последнего вследствие захвата противником боеприпасных заводов, их бомбардировок, нехватки сырья и т.п. По этой теме были разработаны так называемые «селитро-угольные добавки» (СУД) в форме шайб для вкладывания в гильзу с метательным зарядом вместе с частью штатных пакетов и пучков бездымного пороха. Для надёжного выстрела в «сандвиче» из чередующихся пакетов, СУД и пучков предусматривался воспламенитель из ружейного дымного пороха, отсутствующий в штатном метательном заряде для 122-мм гаубиц. При замене 60% бездымного пороха на СУД начальная скорость на полном заряде падала с табличного значения 364 м/с до вполне приемлемых 355 м/с при практически неизменном уровне давления в каморе (1625 кгс/см² штатно против 1605 кгс/см² с использованием СУД). В качестве авторской ремарки можно заметить, что актуальность темы была полностью подтверждена ходом Великой Отечественной войны, когда ряд предприятий химической промышленности, ответственных за выпуск порохов, был захвачен врагом или прекратил работу вследствие эвакуаций, бомбардировок или нехватки сырья. Но до использования эрзацев, подобных рассмотренному выше СУД, дело не дошло – поставки от союзников как собственно пороха, так и оборудования с материалами для его изготовления, позволили решить проблему.

В заключение кратко остановимся на опциональном компоненте выстрела для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. – пламегасителе. Он представлял собой картуз с 210 г пламегасящей соли, который следовало укладывать между основным пакетом и равновесными пучками в гильзе. При выстреле избыточный кислород, содержащийся в химическом веществе пламегасителя, доокислял пороховые газы и тем самым уменьшал их сгорание в атмосфере после вылета снаряда, т. е. световую интенсивность вырывающегося из ствола снопа пламени. При этом незначительно (на 1% на полном заряде) увеличивалась начальная скорость снаряда, что требовалось учитывать при расчёте установок стрельбы методом полной подготовки. Днем пламегаситель применять запрещалось, так как при выстреле он давал повышенное образование дыма, демаскирующего орудие. Кроме того, его использование вело к сильному загрязнению ствола.

Выстрелы с дальнобойными гранатами, а также дымовыми, осветительными и агитационными снарядами для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. могли применяться для стрельбы и из более новой М-30. Все необходимые для этого данные приводились в таблицах стрельбы №146/140, но, тем не менее, такое их использование не рекомендовалось и дозволялось только в экстренных ситуациях. Причина была простой: вследствие более короткой гильзы у старой системы камора вблизи запоясковой части снаряда у М-30 подвергалась разгару. В дальнейшем при стрельбе уже штатными выстрелами гильзу вдавливало в образовавшиеся углубления и она туго экстрагировалась. Для иных 122-мм систем, кроме гаубиц обр. 1909/37 гг. и М-30, стрельба выстрелами для 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг. запрещалась. Однако стальная осколочно-фугасная гаубичная граната ОФ-462 могла использоваться орудиями, имеющими баллистику 122-мм пушки обр. 1931 г. (А-19); но гильза и состав метательного заряда в этом случае были совершенно другими. Ввиду меньшей прочности боеприпаса этого типа для всех модификаций полевых пушек А-19, а также танковых и самоходных пушек Д-25, строго запрещалось ведение им огня на полном заряде.

Таблица зарядов для дальнобойных снарядов
№ заряда Начальная скорость, м/с Давление, кгс/см² Состав выпуска 1938 г. Марка пороха Масса, г
нового изготовления
Полный 364 Не более 1800 Пакет — 1
Пучок №4 — 1
РП — 3
ДП — 1
КД — 1
4/1
7/7
7/7
7/7
7/7
300
150
160
160
70
ОП — 1
КП — 1
РП — 3
4/1
7/7
7/7
450
230
180
Второй 318   Пакет — 1
Пучок №4 — 1
РП — 3
4/1
7/7
7/7
300
150
160
ОП — 1
РП — 3
4/1
7/7
450
180
Третий 283   Пакет — 1
Пучок №4 — 1
РП — 2
4/1
7/7
7/7
300
150
160
ОП — 1
РП — 2
4/1
7/7
450
180
Четвёртый 247   Пакет — 1
Пучок №4 — 1
РП — 1
4/1
7/7
7/7
300
150
160
ОП — 1
РП — 1
4/1
7/7
450
180
Пятый 209 Не менее 600 Пакет — 1
Пучок №4 — 1
4/1
7/7
300
150
ОП — 1 4/1 450
Таблица зарядов для старых гранат
№ заряда Начальная скорость, м/с Давление, кгс/см² Состав выпуска 1930—1938 гг. Марка пороха Масса, г
1938 г.
Первый 353 Не более 1800 Пакет — 1
Пучков — 4
ДП — 2
7/1
7/7
7/7
350
150
160
Пакет — 1
Пучков — 4
ДП — 2
4/1
7/7
7/7
300
150
160
Второй 296   Пакет — 1
Пучков — 4
7/1
7/7
350
150
Пакет — 1
Пучков — 4
4/1
7/7
300
150
Третий 264   Пакет — 1
Пучков — 3
7/1
7/7
350
150
Пакет — 1
Пучков — 3
4/1
7/7
300
150
Четвёртый 232 Не менее 600 Пакет — 1
Пучков — 2
7/1
7/7
350
150
Пакет — 1
Пучков — 2
4/1
7/7
300
150
Используемые сокращения: ОП – основной пакет, РП – равновесный пучок, КП- красный пучок, КД – красный довесок, ДП – дополнительный пучок.
Таблица элементов выстрелов к 122-мм гаубице обр. 1910/30 гг.
Индекс выстрела Масса выстрела, кг Индекс снаряда Масса снаряда, кг Взрыватель Масса взрывателя, г
С осколочно-фугасными гаубичными дальнобойными стальными гранатами
53-ВОФ-462 23,7 53-ОФ-462 21,77 / 21,7 РГМ / РГ-6 470 / 415
53-ВОФ-462Л 23,2 53-ОФ-462Л 21,2 / 21,16 РГМ / РГ-6 470 / 415
С осколочными гаубичными дальнобойными гранатами сталистого чугуна
53-ВО-462А 23,7 53-О-462А 21,77 / 21,7 РГМ / РГ-6 470 / 415
С фугасными гаубичными стальными гранатами старого образца
53-ВФ-462 25,0 53-Ф-460 22,5 / 22,45 РГМ / РГ-6 470 / 415
53-ВФ-462У 25,5 53-Ф-460У 22,9 УГТ-2 846
53-ВФ-462К 25,0 53-Ф-460К 22,5 / 22,45 РГМ / РГ-6 470 / 415
53-ВФ-462Н 25,5 53-Ф-460Н 22,9 УГТ-2 846
С фугасными гаубичными гранатами сталистого чугуна старого образца
53-ВФ-462А 25,0 53-Ф-460А 22,5 РГ-6 415
С шрапнелями
53-ВШ-462Л 26,0 53-Ш-460 23,0 Трубка 45 сек с латунным стеблем 1462
53-ВШ-462 25,4 53-Ш-460 23,0 Трубка 45 сек с алюминиевым стеблем 885
53-ВШ-462Т 25,0 53-Ш-460Т 23,0 Трубка Т-6 550
С дымовыми дальнобойными гаубичными снарядами
53-ВД-462 24,4 53-Д-462 22,38 КТМ-2 370
С осветительными снарядами
53-ВС-462 24,3 53-С-462 22,3 Т-6 550
С агитационными снарядами
53-ВА-462 23,6 53-А-462 21,5 Т-6 550

Артиллерийские системы, связанные со 122-мм гаубицей обр. 1910/30 г.

Модернизированная по программе «КМ» 122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. первого варианта
Модернизированная по программе «КМ» 122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. второго варианта
76-мм пушка обр. 1933 г.

КБ Мотовилихинского завода во главе В. Н. Сидоренко не считало полностью исчерпанным модернизационный потенциал 122-мм гаубицы обр. 1910 г. После завершения работ по принятой на вооружение РККА и запущенной в валовое производство системе обр. 1910/30 гг. развитие её конструкции было продолжено. Этот проект получил наименование «КМ» («капитальная модернизация») и заключался в основном в дальнейшем увеличении начальной скорости снаряда. Достичь этого предполагалось за счёт некоторого удлинения ствола при одновременном введении щелевидного дульного тормоза. Последний по своему устройству был очень похож на аналогичную деталь 152-мм пушки обр. 1910/30 гг. и её «потомков» - 152-мм пушки обр. 1910/34 гг. и знаменитой 152-мм гаубицы-пушки обр. 1937 г. (МЛ-20).

В первой половине 1930-х гг. построили и испытали опытные образцы орудий по программе КМ в двух вариантах. Иногда их называют «122-мм гаубицами обр. 1931 г.», но даже до малосерийного выпуска дело так и не дошло. Бывали случаи, когда официальное армейское наименование «обр. 19XX г.» заранее присваивалось системам, планируемым к валовому производству, которое в силу тех или иных причин так и не последовало. О том, почему такая судьба постигла в принципе вполне реализуемую дальнейшую модернизацию 122-мм гаубицы обр. 1910 г., можно только выдвигать предположения. Наиболее вероятной выглядит версия об одновременном влиянии в 1934-1936 гг. двух факторов: попытке развернуть на Мотовилихинском заводе изготовление разработанной немецкими специалистами по теме «Лубок» 122-мм гаубицы обр. 1934 г. и полной переработке конструкторской документации на 122-мм гаубицу обр. 1910/30 гг. Обе этих задачи требовали полной концентрации всех сил конструкторского бюро предприятия. В итоге вторую из них удалось успешно решить, первая же закончилась провалом. 1937 год поставил точку в этом вопросе: В. Н. Сидоренко перебрался на свердловский «Уралмаш», а группа сотрудников КБ Мотовилихинского завода во главе с Ф. Ф. Петровым начала амбициозный проект по созданию совершенно новой 122-мм дивизионной гаубицы.

Огонь ведёт 122-мм гаубица обр. 1909 г.
122-мм гаубица обр. 1909/37 гг.

Стоит отметить, что даже в новых орудиях этих двух выдающихся артиллерийских конструкторов не прерывалась преемственность со 122-мм гаубицей обр. 1910/30 гг. Под руководством В. Н. Сидоренко молодые инженеры КБ «Уралмаша» по заданию АУ разработали новые 122-мм гаубицы У-1 и У-2. Первая из них имела поршневой затвор, а вторая – клиновый. Обе системы оснащались щелевидным дульным тормозом, прямо заимствованным у системы КМ, который как бы стал своеобразной визитной карточкой не одного творения бывшего капитана армии Российской Империи. Что же касается детища Ф. Ф. Петрова – ставшей впоследствии знаменитой 122-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-30), то она от своей предшественницы напрямую унаследовала затвор, а также устройство ряда иных элементов конструкции, например откидного летнего сошника.

Вместе с разработанной на горьковском заводе №92 под руководством не менее известного конструктора В. Г. Грабина 122-мм системой Ф-25, гаубицы М-30 и У-2 приняли участие в негласном[10] конкурсе на создание современной высокомобильной дивизионной гаубицы с раздвижными станинами и подрессоренным колёсным ходом. Все эти орудия в той или иной степени использовали и наработки по теме «Лубок», но Ф-25 среди них выделялась тем, что в ней доля деталей от стандартной 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. или от опытных орудий КМ была наименьшей (про субъективные и объективные стороны победы М-30 уже упоминалось в «ТиВ» №8-10/2013 г.) В качестве резюме можно сказать, что принятая на вооружение РККА и в валовое производство 122-мм дивизионная гаубица обр. 1938 г. удачно воплотила в себе сильные стороны как «Лубка», так и 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. Образно говоря, последняя, будучи в тени славы М-30, стала неотъемлемой частью фундамента этой самой славы.

Следует упомянуть еще две системы, в конструкции которых использовались узлы и агрегаты от 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг.

Первой из них является относительно малосерийная (200 орудий) 76-мм пушка обр. 1933 г. На лафет от первого орудия был наложен совершенно новый «трехдюймовый» ствол с длиной в 50 калибров. Целью при этом являлось дальнейшее повышение дальности стрельбы по сравнению с уже запущенной в валовое производство модернизированной «трехдюймовкой» обр. 1902/30 гг. Система получилась достаточно тяжелой и маломобильной вследствие неизменного лафета, заимствованного от 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. На повестке дня уже стояла тема «универсализма», и дальнейшей перспективы у 76-мм пушки обр. 1933 г. по объективным и субъективным обстоятельствам просто не существовало.

Второй была 122-мм гаубица обр. 1909/37 гг. После Гражданской войны «крупповский» конкурент «шнейдеровской» гаубицы-«победительницы» более не производился, но выпущенные орудия исправно служили в РККА. Ко второй половине 1930-х гг. запасы старых боеприпасов для них стали убывать, а из 122-мм гаубиц обр. 1909 г. новыми гранатами дальнобойной формы стрелять запрещалось. Доля последних в арсеналах страны существенно выросла. Кроме того, немаловажным фактором являлось неудобство использования для немодернизированной системы старых гранат с выпускаемыми промышленностью новыми метательными зарядами №№2—4 для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. семейства Ж-462 (т. к. у такой комбинации шкалы начальных скоростей были иными, чем нарезанные на прицеле орудия, к этому надо ещё добавить запрет такой стрельбы на полном и первом зарядах). Заскладированные старые метательные заряды со временем лишались своих свойств из-за потери порохом летучих веществ; далеко не всегда они хранились в отапливаемых помещениях с контролем температурного и влажностного режима, а также с регулярными проверками герметичности их упаковочной тары. По истечении определённого периода хранения достижение табличных значений начальной скорости при стрельбе давно изготовленными метательными зарядами становится проблематичным, а в итоге и вовсе невозможным. Поскольку по состоянию на 1 октября 1936 г. в РККА имелось 920 122-мм гаубиц обр. 1909 г. (для сравнения на ту же дату гаубиц обр. 1910/30 гг. насчитывалось 2383 шт.), то угроза «боеприпасного голода» для них могла стать реальной.

Для устранения потенциальной проблемы внутреннюю и внешнюю баллистику у «крупповской» системы сделали идентичной «шнейдеровской» всё тем же путем расточки каморы. Наряду с общим заводским ремонтом и внесением ряда мелких изменений в устройство орудия, модернизированные 122-мм гаубицы обр. 1909/37 гг. получили нормализованный прицел от 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. Разница была только в установочном кронштейне, на шкалах дистанционного барабана выбивалось название второй системы, таблицы стрельбы были общими с последней. Таким образом, 122-мм гаубица обр. 1909/37 гг. имела идентичное баллистическое решение и прицельные приспособления со 122-мм гаубицей обр. 1910/30 гг.

Боевые машины, вооружённые 122-мм гаубицей обр. 1910/30 гг.

Самоходно-артиллерийская установка СУ-5-2
Самоходно-артиллерийская установка СУ-5-2. Боковая проекция. Рисунок А. Шепса
Самоходно-артиллерийская установка СУ-5-2
Самоходно-артиллерийская установка СУ-5-2
Самоходно-артиллерийская установка СУ-5-2
Самоходно-артиллерийская установка СУ-5-2

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. сыграла важную роль на этапе становления отечественной самоходной артиллерии. В начале 1930-х гг. советские военные специалисты пришли ко вполне обоснованному решению, что для дивизионной артиллерии необходимыми составляющими являются 76-мм пушки, 122-мм гаубицы и 152-мм мортиры. Все эти системы (как существующие, так и перспективные) обладали приблизительно одинаковой массой на походе и могли решить весь мыслимый спектр задач, стоящих перед штатной артиллерией дивизии. Но буксируемые орудия не обладали требуемой для механизированных частей и соединений подвижностью, поэтому возникла более чем здравая мысль - установить их качающиеся части на самоходную базу. К 1935 г. выпуск лёгкого танка Т-26 был уже хорошо отлажен, особых проблем с надёжностью и выделением необходимого числа ходовых частей для будущих самоходно-артиллерийских установок (САУ) не ожидалось.

Совместными усилиями конструкторов завода опытного машиностроения им. Кирова (завод №185) во главе с С. А. Гинзбургом (общий ход работ), П. Н. Сячинтовым (вооружение) и Г. Н. Москвиным (ходовая часть) на базе лёгкого танка Т-26 была создана самоходная установка СУ-5 в трёх вариантах («триплекс дивизионной артиллерии»): СУ-5-1 вооружалась 76-мм пушкой обр. 1902/30 гг., СУ-5-2 – 122-мм гаубицей обр. 1910/30 гг., СУ-5-3 – 152-мм мортирой обр. 1931 г. (НМ). Весной 1934 г. начались проектные работы, а 1 октября 1935 г. опытные образцы всех трёх вариантов самоходок вышли на заводские испытания. Детально их история описана в монографии М. Н. Свирина «Самоходки Сталина. История советской САУ 1919-1945», а вклад Г. Н. Москвина в развитие конструкции освещён в статье И. Баха в «ТиВ» за октябрь 2014 г. В этих публикациях достаточно подробно описаны изменения, внесенные в ходовую часть Т-26 (перекомпоновка с переносом двигателя в среднюю часть машины), но специфика их вооружения осталась в какой-то степени за кадром. Здесь мы остановимся на артиллерийской части СУ-5-2, имеющей прямое отношение к предмету статьи.

Начать следует с того, что для монтажа в САУ была использована только качающаяся часть от буксируемой 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. Её установку в машину пришлось разрабатывать с нуля, поскольку конструкция лафета в целом и поворотного механизма в частности не позволяла заимствовать готовые узлы и детали для решения поставленной задачи. Напомним, что горизонтальная наводка орудия выполнялась путём скольжения станка вдоль боевой оси посредством его подвижного винтового соединения с маткой на послед- ней. При этом слегка менялось положение боевой оси в горизонтальной плоскости и, соответственно, поворачивались колёса. Для САУ такая схема не годилась в принципе. Для сравнения: у «крупповского конкурента» обр. 1909/37 гг. и «наследницы» М-30 лафет состоял из верхнего станка, который мог поворачиваться в определенном секторе относительно нижнего станка. Комбинация верхнего станка с качающейся частью образовывала вращающуюся часть орудия, которую можно было «как есть» смонтировать на самоходной базе. При создании СУ-122, вооружённой М-30, именно так и поступили. В нашем случае одинаковая по принципу действия тумбовая установка для качающейся части 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. была спроектирована и изготовлена впервые. Поскольку она позволяла вести мортирную стрельбу (максимальный угол возвышения составлял 60°), то потребовалось пересмотреть устройство подъёмного механизма и изменить зубчатый сектор на люльке, так как стандартный был рассчитан только для углов возвышения менее 42°. В связи с расширенным диапазоном углов вертикальной наводки, по идее, должны были также перенарезать шкалы на дистанционном барабане нормализованного прицела и дополнить соответствующими данными таблицы стрельбы, но какой-либо информации по этому вопросу у авторов пока не имеется.

Испытания СУ-5-2 прошли в целом успешно, но, с точки зрения современного исследователя, рекомендованное использование новой машины, запущенной в серию, было, как минимум, разочаровывающим. Процитируем архивные документы из монографии М. Н. Свирина: «...самоходные установки желательно принять на вооружение мехсоединений как артиллерию непосредственной поддержки. Как правило, самоходные установки использовать с открытых позиций как артиллерию сопровождения…»

Военные в те годы явно поддерживали концепцию штурмового орудия, что само по себе было очень и очень неплохо. Но вот СУ-5-2 для этой роли совершенно не подходила сразу по нескольким объективным причинам:

  • очень малый возимый боекомплект из шести выстрелов (позже довели до восьми);
  • в 1935 г. еще не разработали полный заряд, умещающийся в гильзе, поэтому использовалась штатная на тот момент комплектация заряда из основного пакета и четырех дополнительных пучков. Естественно, что в ближнем бою с огнём прямой наводкой, когда каждая секунда дорога, явно было не до извлечения нормальной и усиленной крышек из гильзы, вкладывания в нее пучка с порохом для составления полного заряда и обратной укупорки его ранее вынутой крышкой. Да и хранение пучков с порохом внутри боевой машины с открытым боевым отделением, где каждая искра способна их воспламенить, представляла собой серьёзную опасность;
  • указанная в монографии М. Н. Свирина начальная скорость в 335[11] м/с обуславливала низкую настильность траектории снаряда и, как следствие, малую дистанцию прямого выстрела. Это затрудняло попадание в малоразмерные или движущиеся цели, причём штатный панорамный прицел со своим перекрестием не мог помочь наводчику. У обыкновенного Т-26 с высокой начальной скоростью снаряда 45-мм пушки и телескопическим прицелом со шкалами расстояний в этом плане никаких проблем не было. К этому стоит добавить куда большую по сравнению с телескопическим танковым прицелом вероятность несоосности линии визирования у панорамного прицела на прямой наводке с каналом ствола орудия - 2 тысячных допустимой погрешности для выверенного прицела, не считая возможных люфтов и мёртвых ходов целого ряда его механизмов. Также для точной стрельбы требовалось правильно работать с угломером, отражателем и боковым уровнем. Танкисту в Т-26 наводить орудие было куда проще ввиду отсутствия всех этих деталей;
  • как логическое продолжение предыдущего пункта от СУ-5-2 для надёжного поражения цели требовалось тесное сближение с ней, тогда как броня не обеспечивала защиту даже от огня крупнокалиберных пулемётов. Открытое боевое отделение подставляло экипаж под пули стрелкового оружия и мелкие осколки с кормовых направлений, а также под

ударные волны от близких разрывов. Танкисты в Т-26 имели полную защиту от всех этих поражающих факторов. Не случайно, в Вермахте с целью решения аналогичных задач с самого начала использовались полностью и весьма хорошо забронированные для 1940 г. StuG III Ausf.B с толщиной лобовых плит 50 мм (против 15 мм у СУ-5-2).

Неудивительно, что по словам М. Н. Свирина, «…в 1930-е танкисты, получившие самоходное орудие СУ-5, считались людьми второго сорта и всеми правдами и неправдами пытались пересесть вновь на танк…» Однако в ипостаси самоходной гаубицы, ведущей огонь преимущественно с закрытых позиций, СУ-5-2 являлась в то время достаточно совершенной. По сравнению с буксируемой версией 122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. на самоходной базе обладала не только бо́льшим диапазоном углов вертикальной наводки, но и расширенным сектором обстрела в горизонтальной плоскости (15° вправо и влево против 2°35’ вправо и 2°06’ влево на штатном буксируемом лафете). В плане подвижности они были просто несравнимы. Малый возимый боезапас тут не играл особо существенной роли. При внезапных артиллерийских налётах с максимально быстрым выходом на огневую позицию и уходом с неё выстрелы могли в теории доставляться на специальных подвозчиках (как у немецких самоходных гаубиц Wespe и Hummel) или прицепках (которые сильно напоминали подрессоренный артиллерийский передок). На заранее подготовленных огневых позициях боеприпасы вообще хранятся в отдалении от орудий или САУ в надлежащим образом оборудованных погребках.

Открытая установка гаубицы давала возможность с ней работать без особых проблем, что было затруднительно в машинах с орудиями в закрытых боевых рубках. В общем, в руках знающих свое дело людей СУ-5-2 позволила бы, выражаясь современным языком, перейти на новый уровень развития отечественной «классической» артиллерии, ведущей навесную стрельбу большей частью с закрытых огневых позиций. Но именно в наличии такого персонала и заключалась главная проблема РККА в межвоенные годы и в период Великой Отечественной войны. Можно, конечно, помечтать, что было бы, если вместо разбрасывания 30 построенных САУ по разным механизированным корпусам и бригадам по всей стране их свели бы в учебный полк для отработки тактики использования самоходной артиллерии и подготовки для неё высококвалифицированных кадров. Но история не знает сослагательного наклонения.

Но одной СУ-5-2 история вооружённых 122-мм гаубицей обр. 1910/30 гг. боевых машин не исчерпывается. Более того, второй представитель этой категории является румынской (!) разработкой. Исходя из опыта боёв на Восточном фронте, румынские военные в декабре 1942 г. пришли к выводу, что армии остро необходим лёгкий истребитель танков, который можно было бы изготавливать на своих собственных производственных мощностях. При участии К. Гьюлая, Н. Ангела, Г. Самбоцина и Р. Вереса фирмой «Рогифер» (Rogifer) был разработан проект конверсии трофейного советского лёгкого танка Т-60 в САУ, вооруженную 122-мм гаубицей «L/12 Putilov-Obuhov M1904/1930»[12]. По всей видимости, под этим странным обозначением скрывается именно 122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. Артиллерийская система устанавливалась в рубке «черепахообразной» формы, смонтированной на базовом шасси. Для борьбы с танками предполагалось создать и использовать кумулятивный снаряд. В честь «кондукэтора» И. Антонеску, имевшего также воинское звание маршала, машину решили назвать «Маршал» (рум. Mareşal).

30 июля 1943 г. начались испытания первого построенного прототипа М-00 такой САУ. Высказывались опасения, что при выстреле машина может опрокинуться, но они оказались напрасными. Было выявлено много слабых мест конструкции (маломощный двигатель, спадание гусениц, ненадёжность болтовых креплений орудийной установки), но в целом результаты сочли многообещающими – так, по крайней мере, утверждается в литературе. В середине октября 1943 г. построили ещё три прототипа - М-01, М-02 и М-03 с учётом выявленных на испытаниях недостатков М-00. 23 октября 1943 г. они вместе с новой 75-мм противотанковой пушкой M1943 «Reşiţa» были показаны «кондукэтору». Один из создателей «Маршала» П. Драгьеску предложил заменить в машине гаубицу на эту 75-мм пушку, с чем Антонеску согласился. В дальнейшем работы по САУ продолжались уже с ней. Из-за слабости промышленной базы серийное производство «Маршала» к моменту перехода Румынии на сторону антигитлеровской коалиции развернуть не удалось.

В качестве своеобразного итога можно заметить, что использование старой гаубичной артиллерийской системы на самоходной базе для борьбы с танками выглядит сомнительным в свете боевого опыта финских BT-42, вооружённых 114-мм гаубицей Виккерса эпохи Первой мировой войны. На этом поприще успехи советских СУ-122 тоже оказались скромными. Поэтому решение румынских специалистов сосредоточиться на установке в «Маршал» 75-мм пушки с высокой начальной скоростью снаряда является абсолютно верным (хотя даже доработанное шасси Т-60 для такой системы явно «слабовато»). Гораздо лучше выглядели перспективы «Маршала» со 122-мм гаубицей в качестве лёгкого штурмового орудия, но с учётом обстановки на фронте и крайней скудности имеющихся ресурсов такая специализированная САУ для Румынии однозначно была бы их расточительством.

Производство

Tiv 2014 08 12.jpg
Tiv 2014 08 13.jpg
122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. раннего и позднего выпусков. Рисунок А. Шепса

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. изготавливалась на Мотовилихинском заводе с 1930 по 1941 г. Точная статистика в существующих публикациях имеется только с 1937 г. Ещё 762 122-мм гаубицы обр. 1910 г. были модернизированы до 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. в ходе заводского ремонта. Общее количество вновь построенных и модернизированных орудий можно оценить по их наличию в РККА на 22 июня 1941 г. Имеющиеся источники информации дают несколько различающиеся цифры - 5578, 5680 или около 5900 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг. Этот вопрос еще ждет своего исследования.

Интересным, с точки зрения авторов, аспектом, связанным с валовым производством 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг., является полная переработка ее чертёжной и конструкторской документации приблизительно в 1935 г. Новые чертежи, называемые «литер Б» в полном руководстве службы издания 1939 г., позволили существенно повысить унификацию и взаимозаменяемость деталей и узлов системы. Отмечалось, что до проведения этого мероприятия имелись проблемы, когда снятые с одного орудия детали не подходили к другому – слишком большими были допуски и разбросы в их изготовлении, а также степень дополнительной пригонки. Поэтому слова о «полукустарном», а то и «допотопном» уровне советского военно-промышленного комплекса начала 1930-х гг. находят в этих фактах прямое подтверждение.

При такой невысокой технологической дисциплине неудивительным является провал в развёртывании на Мотовилихинском заводе валового производства 122-мм гаубицы обр. 1934 г. («Лубок») и 152-мм гаубицы обр. 1931 г. (НГ). Эти системы были разработаны немецкими конструкторами с учётом совершенно других условий их выпуска. Но, как говорится, «нет худа без добра»: выводы из случившегося были сделаны совершенно правильные. Переработка документации на существенно более простую 122-мм гаубицу обр. 1910/30 гг. позволила поднять технологический уровень и дисциплину производства, обеспечить удобство эксплуатации и ремонта орудий в частях, а также подготовить условия для перехода к изготовлению конструктивно более сложной продукции.

Лицензии на производство 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. в другие страны не продавались, также не замечено их «пиратского» выпуска. Зато имела место «пиратская» модернизация финских 122-мм гаубиц обр. 1910 г. по типу советского образца. Ознакомившись с захваченными в Зимней войне 122-мм гаубицами обр. 1910/30 гг., финские военные и инженеры решили сделать то же самое с имеющимися в их распоряжении 122 H/10 - так в стране Суоми обозначили оставшиеся у них после распада Российской империи и Гражданской войны оригинальные 48-линейные полевые гаубицы Шнейдера обр. 1910 г. В результате на свет появились гаубицы 122 H/10-40, активно использовавшиеся армией Финляндии в последующих операциях Второй мировой войны.

Производство 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг.
Год 1937 1938 1939 1940 1941 Итого за 1937—41 гг.
Изготовлено, шт. 230 711 1294 1139 21 3395

Организационно-штатная структура

Эксплуатация системы

Боевое применение

Хасан

Халхин-Гол

Советско-финская (Зимняя) война

Великая Отечественная война

Поставки за границу

Трофейное использование

Зарубежные аналоги

Приложение

Сноски и примечания

  1. Снаряды для стрельбы из более поздней 122-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-30), разработанные после 1956 г., имели уже «новый» префикс «3» без дефиса, например 3БП1.
  2. Фактически она была решена в 1940 г. с запуском в валовое производство 122-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-30).
  3. Согласно А. Б. Широкораду, представители фирмы «Шнейдер» не гнушались взятками в адрес высокородных членов императорской фамилии и подарками их метрессам ради своих интересов (что, впрочем, не было тогда и не является сейчас чем-то из ряда вон выходящим в такого рода бизнесе).
  4. Список этих систем включает 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. и обр. 1909/37 гг. и передок обр. 1911/30 гг., но вполне вероятно, что не исчерпывается только ими.
  5. Оптическая часть панорамного прицела для артиллерийского орудия была разработана изначально немецкой фирмой Goertz, потому более близким к оригиналу было бы название «панорама типа Гёрца». Ее устройство было заимствовано русскими артиллерийскими конструкторами с последующими уже собственными улучшениями и переградуировкой шкал угломерного кольца и барабана под отечественную тысячную в 1/6000 оборота и под установку для стрельбы прямой наводкой 30-0. Немецкие панорамы с самого начала имели шкалы в «европейских» тысячных в 1/6400 оборота (англ. mil, нем. Strich, сейчас такие тысячные в просторечии именуют «НАТОвскими») и установку для стрельбы прямой наводкой 0-0.
  6. Причём заряд №1 нового устройства обладал большей мощностью, чем полный заряд старого устройства.
  7. Термин «снаряд с готовыми поражающими элементами» использовался и в 1930-х гг., но в артиллерийском обиходном лексиконе снаряды по-прежнему именовали «шрапнелями»
  8. Исходя из всего вышеизложенного, неоднократно упоминаемый в литературе вывод о низкой эффективности химического оружия по сравнению с обычными вооружениями против регулярной армии выглядит вполне обоснованным. Массовое использование ОВ так и не смогло самостоятельно разрешить позиционный кризис Первой мировой войны, а именно при таком характере ведения боевых действий оно демонстрирует наилучшие результаты. А при наличии организованной системы гражданской обороны (чему уделялось немалое внимание в Советском Союзе и в Германии) значительно минимизировалось его воздействие и на население в тылу.
  9. Толщина слоя и число каналов указывались в марке пороха в виде дроби – в числителе первый параметр в десятых долях миллиметра, в знаменателе – второй. Например, порох из зёрен в форме трубки с одним каналом вдоль оси и толщиной горящего слоя 0,4 мм имел марку 4/1, а из зёрен в форме цилиндрика с семью канальцами вдоль оси и толщиной горящего слоя 0,7 мм – марку 7/7.
  10. Поскольку официально АУ выдало задание только на У-2, а для М-30 и Ф-25 оно только дало «зеленый свет» на разработку в инициативном порядке.
  11. Испытания стрельбой СУ-5-2 явно проводились со старыми выстрелами - это значение является табличным для старой фугасной гранаты и старого полного заряда с ленточным порохом, в шкале начальных скоростей для старых и дальнобойных гранат с любой разновидностью заряда нового изготовления из трубчатого пороха оно отсутствует.
  12. Так в источнике «Third Axis Fourth Ally: Romanian Armed Forces in the European War, 1941-1945». – London, 1995.

Литература и источники