 |
Артиллерия
(Никифоров Н. Н., Туркин П. И., Жеребцов А. А., Галиенко С. Г. Артиллерия / Под общ. ред. Чистякова М. Н. - М.: Воениздат МО СССР, 1953.)
Материал предоставлен: Danila - Master of Science (M.Sc.) in Physics
|
Номера страниц: выключить
| << | >> |
Глава одиннадцатая
КАК АРТИЛЛЕРИЯ ВЕДЕТ ОГОНЬ
СТРЕЛЬБА С ОТКРЫТОЙ ПОЗИЦИИ
Двигаясь по дороге на деревню, расположенную за рощей, наша нехота встретила сопротивление противника, занимавшего эту деревню.
Предположим, что вы — командир орудия.
Подчинены вы командиру стрелкового подразделения. Он сообщил, что противник наступает от деревни, и приказал вам выдвинуть орудие на опушку рощи к западу от отдельного двора, чтобы сбить пушку противника, стреляющую из кустов у деревни (рис. 274).
Вам надо прежде всего решить, где поставить орудие, иначе говоря, выбрать для него огневую позицию.
От отдельного двора до деревни менее двух километров. Когда вы выдвинетесь в рощу, что впереди отдельного двора, до цели останется всего километра полтора.
На такой небольшой дальности надо очень быстро решать все огневые задачи: если промедлить с открытием огня, то минут через 15 противник подойдет в-плотную к вам. Значит, на всю подготовку к открытию огня никак нельзя потратить больше 3–5 минут. Все это требует выбора открытой огневой позиции, с которой цель видна прямо от орудия. Тогда направлять орудие в цель можно будет без всяких расчетов и вы сумеете сразу начать стрельбу.
Но вам нельзя показать себя противнику раньше времени, иначе противник помешает занять позицию, уничтожит ваше орудие прежде, чем вы успеете открыть огонь.
Решение напрашивается само собой: огневую позицию надо занять в роще, на опушке, обращенной к противнику. Выехать на позицию надо скрытно, маскируясь рощей и кустами на ее опушке.
Без труда вы находите проселочную дорогу, ведущую от отдельного двора в глубь рощи, — эту дорогу вы указываете водителю машины, и орудие сворачивает на нее. Дорога узка, ехать приходится осторожно. К тому же нельзя показаться с машиной на опушке рощи. Вы предупреждаете {311}
| {312} |
об этом водителя, и он ведет машину на малой скорости. Вы внимательно смотрите вперед и по сторонам. Вот появились просветы между деревьями: близко, опушка, дальше ехать опасно.
Вы приказываете водителю остановить машину и выходите из кабины. За себя вы оставляете наводчика и приказываете ему замаскировать орудие и тягач, а сами, взяв с собою одного из солдат, идете выбирать огневую позицию на опушке рощи.
Время не позволяет долго заниматься этим делом. Вот бугорок на опушке — место удобное: местность впереди видна хорошо — значит, обстрел будет хороший; видна деревня, видна и пушка противника в кустах влево от деревни; до нее километра полтора — значит, отсюда можно выполнить поставленную задачу.
«Вот до этого куста,— соображаете вы,— можно везти орудие при помощи тягача, а дальше, чтобы не обнаружить себя противнику, надо выкатить орудие на руках метров на 30 — до самой опушки».
Остается поскорее вызвать орудие.
Вы посылаете солдата за орудием: «Быстро приведите орудие к этому кусту». Солдат мигом исполняет это приказание.
Минуты через полторы орудие останавливается на указанном месте. Вы уже вышли к месту остановки орудия и подаете команду: «Расчет, через правый и левый борт, слезай!»
Услыхав команду, все номера орудийного расчета, не медля ни секунды, спрыгивают с машины. Один водитель остается в своей кабине. Вы приказываете ему замаскировать машину и, оставаясь на месте, наблюдать за вашими сигналами.
| {313} |
— Перекатить орудие! — командуете вы, и все номера берутся за орудие: первый и второй — за колеса, остальные — за станины (рис. 275). Нелегко катить орудие по лесу: оно весит свыше 1000 килограммов, да еще колеса вдавливаются в мягкую лесную почву; но артиллеристы — народ сильный и тренированный, и орудие довольно быстро подвигается вперед. Вот последние два широких куста перед опушкой рощи, за ними — открытое место. Вы направляете орудие прямо к кустам, и когда оно подошло к ним вплотную, так, что ствол задевает за ветви, вы командуете: «Стой!» Номера опускают станины на землю.
Но терять времени нельзя; не давая людям передышки, вы немедленно подаете команду: «К бою!»
Хорошо натренированные номера выполняют эту команду в несколько секунд: мигом сняты чехлы с дульного тормоза, с казенника и с прицела и аккуратно уложены справа от орудия; наводчик (первый номер) достает из ящика панораму и вставляет ее в «корзинку», открывает окно в щите для стрельбы прямой наводкой; третий и четвертый номера в это же время разводят в стороны станины лафета и откидывают правила, пятый номер опускает нижний щит. Отвязаны орудийная принадлежность и саперный инструмент: веха, банник, лопата, кирко-мотыга; проделаны остальные мелкие работы. Прошло всего лишь несколько секунд после вашей команды,— а орудие уже готово к бою.
Вы отдаете новое приказание: «Третьему, четвертому, пятому и шестому номерам — поднести два ящика осколочно-фугасных граиат с уменьшенным зарядом».
Солдаты, которых вы назвали, бегут к тягачу и быстро возвращаются к орудию. Каждые двое солдат несут по ящику с патронами (рис. 276).
Пока номера бегали за снарядами, вы не теряли времени: осторожно раздвинув ветви кустов, вы указали цель наводчику и его заместителю — второму номеру, которые остались с вами.
— По орудию в кустах влево от деревни, — скомандовали вы. {314}
Пока орудие находится еще в укрытии (рис. 277), надо проделать возможно большую часть всей работы по подготовке к стрельбе. Поэтому вы подаете часть команд еще до того, как снаряды поднесены к орудию:
«Гранатой. Заряд уменьшенный!
Отражатель ноль!
Угломер тридцать-ноль!»
До цели приблизительно полтора километра; так вы определили на глаз. Значит, надо подать команду: «Прицел 30».
Команды быстро исполнены: наводчик установил на скомандованные деления отражатель, угломер и прицел.
Тем временем остальные номера принесли ящики со снарядами. Вы командуете: «Взрыватель осколочный!», и четвертый номер готовит взрыватель к осколочному действию: свинчивает с него колпачок, прикрывающий мембрану. В это время другие номера уже сделали упор для сошников лафета: они выкопали маленькие ямки — на глубину лопаты, и установили в эти ямки сошники станин.
— Обрубить ветви,— приказываете вы.
Под топорами номеров падают ветви кустов, которые скрывали, от орудия цель.
— Наводить в основание большого куста! — командуете вы и продолжаете:
— Один снаряд!
— Огонь!
Наводчик быстро работает подъемным и поворотным механизмами.
| {315} |
Установщик передает заряжающему патрон с гранатой. Заряжающий быстра вкладывает его в ствол. В тот же миг автоматически закрывается затвор.
На все это уходят немногие секунды. Но и они нужны вам для того, чтобы выбрать место, откуда удобнее наблюдать.
Для этого первым делом вы определяете, откуда дует ветер.
Если вы станете так, что ветер будет дуть от орудия в вашу сторону, дым и пыль после выстрела помешают вам наблюдать.
Вы, конечно, выбираете место с наветренной стороны (рис. 278). Наводчик крикнул: «Готово!», вы проверили наводку — это командир орудия делает всегда перед первым выстрелом — и взмахнули рукой. Тотчас прозвучал выстрел.
Теперь нужно внимательно наблюдать: снаряд будет лететь до цели всего лишь 4 секунды.
Вот и разрыв (рис. 279). Куст и цель отчетливо видны на фоне черного дыма. Значит, дым за целью, то-есть снаряд перелетел. А направление — верное. Вы командуете: «Верно!» Наводчик поймет, что он правильно уяснил цель, наводил туда, куда нужно, и дальше ему надо наводить туда же.
Но на прицеле 30 у вас получился перелет: значит, прицел велик. Надо убавить его. На сколько именно делений убавить? Скомандовать ли для следующего выстрела прицел 29, 28, 27 или какой-нибудь еще?
Понятно, что прицел лучше всего убавить ровно настолько, насколько перелетел снаряд.
Но этого нельзя определить по вашему наблюдению. Правда, иногда можно судить о величине перелета или недолета по местности, например, когда цель — на ровном скате, обращенном к орудию. Но обычно надо быть очень осторожным {316}
в своих суждениях о величине отклонения снаряда по дальности: тут легко впасть в грубую ошибку.
Был, например, такой случай. Пулемет противника стоял, как казалось, рядом с деревом (рис. 280). Одним из первых снарядов дерево было сломано. Стреляющий решил, что его снаряды падают у самой цели, и продолжал стрельбу на том же прицеле. А пулемет противника все же оставался йевредимым. Ошибка выяснилась позже: между целью и деревом была лощина, и издали оба предмета казались почти рядом. На самом же деле дерево было на полкилометра дальше пулемета (см. рис. 280).
Поэтому артиллеристы для решения вопроса об изменении прицела после первого выстрела во всех случаях пользуются особыми правилами. Правила эти выработаны на основании изучения теории стрельбы и опыта. В результате пришли к такому выводу: если дальность определена на глаз, ошибка составляет в среднем примерно 10 процентов дальности. Ошибки в большую или меньшую сторону одинаково часты; маленькие ошибки встречаются чаще, чем большие.
Зная среднюю величину ошибки, исправьте на эту величину установку прицела.
Но не годится задерживать всякий раз стрельбу такими расчетами. Расчеты эти сделаны раз навсегда и приведены в «Правилах стрельбы наземной артиллерии»; каждый артиллерист знает эти правила.
При малой дальности — до полутора километров — срединная ошибка определения дальности на глаз составляет в среднем 100 метров.
Значит, первое изменение прицела — первый скачок, как принято говорить,— надо делать на 100 метров; для вашей 76-миллиметровой лушки это составит два деления прицела.
Поэтому, получив перелет на прицеле 30, вы смело командуете: «Прицел 28. Огонь!»
Раздался выстрел. Облако дыма на миг заслонило цель (рис. 281). Это означает, что разрыв произошел между вами и целью, то-есть снаряд не долетел до цели. {317}
Получение перелета и недолета в артиллерии называется захватом цели в «вилку».
Итак, ваша цель захвачена в вилку. Теперь уже не надо гадать, далеки ли ваши разрывы от цели: от первого разрыва до второго — около 100 метров, а цель — между ними. Значит, один из разрывов примерно не дальше 50 метров от цели (рис. 282).
Вывод ясен: прицел 28 мал, прицел 30 велик; посередине остался лишь прицел 29, который, вернее всего, и будет хорош для поражения цели. Вы смело считаете пристрелку законченной и переходите на поражение.
Вы командуете: «Прицел 29. Четыре снаряда, беглый огонь!» Выстрелы следуют один за другим быстро. Уже после второго разрыва цель окутана дымом и пылью, и наблюдать становится трудно. Но законченная пристрелка дает вам уверенность, что снаряды легли недалеко от цели.
Наконец, рассеялся дым последнего разрыва. И вот вы видите: на бугре, перекосившись, с поломанным колесом, стоит неприятельская пушка; хромая, уходит от нее прочь один человек. Неприятельская пушка больше не стреляет! Вы решили заданную вам огневую задачу.
Надо поспешить и вам: открыв огонь, вы обнаружили себя противнику. Как пять минут тому назад вы выезжали на позицию, чтобы сбить
| {318} |
пушку противника, так сейчас, быть может, вы,езжает орудие противника, получившее задачу сбить вас. А может быть, оно уже стоит на позиции и вот-вот откроет огонь. Не стойте подолгу на одной и той же открытой позиции! Выполнив огневую задачу, откатите поскорее орудие в сторону от того места, где оно стояло, поставьте его в укрытие, а сами тем временем наметьте новую огневую позицию в стороне от первой.
Если же вам случится когда-нибудь получить задачу занять открытую позицию заблаговременно и выжидать на ней появление противника, обязательно выройте сначала окоп и тщательно замаскируйте орудие. Иначе противник может не дать вам открыть огонь в тот момент, когда это вам понадобится.
СТРЕЛЬБА С ЗАКРЫТОЙ ПОЗИЦИИ
Двигаясь за стрелковым подразделением, командир батареи 122-миллиметровых гаубиц получил задачу: подавить пулеметы противника на окраине той же деревни, расположенной за рощей (см. рис. 274).
Еще раньше — едва раздались впереди первые ружейные выстрелы, — командир батареи вызвал к себе командира первого огневого взвода — старшего лейтенанта. Теперь же, получив задачу, командир батареи коротко приказал ему:
«Сейчас 10 часов 20 минут. Передовые части противника занимают деревню «Ольховка» в 2 километрах западнее отдельного двора, возле которого мы находимся. Наша пехота развертывается на западном берегу
| {319} |
ручья «Черный» и наступает на деревню «Ольховка». Батарея получила задачу подавить пулеметы у восточной окраины «Ольховка».
Выберите огневую позицию в кустах к востоку от отдельного двора. Буссоль 45-00. Наименьший прицел 30. Готовность 10.30.
Батарею встретите у юго-западной опушки кустов. Мой наблюдательный пункт на западной опушке рощи, что к западу от отдельного двора».
Возможно, вам не все понятно в этой задаче.
Возможно, вы не поняли, что значит «буссоль 45-00».
Старший лейтенант будет выбирать не открытую позицию, как вы раньше выбирали для своего орудия, а закрытую, то-есть такую, с которой противнику не видны не только наши орудия, но даже блеск, пыль и дым при выстрелах.
На открытой позиции вам нетрудно было направить свое орудие в цель: совместить перекрестие панорамы с целью,— вот и все. А с закрытой позиции цели видно не будет: впереди видно только «укрытие» — роща, холм, деревня или какой-либо другой предмет, укрывающий батарею от взоров противника.
Как в этих условиях направить орудие в цель? На помощь приходит прибор под названием буссоль.
У артиллеристов есть буссоли разных образцов; мы познакомим вас с самым простым из них — с артиллерийской буссолью Михаловского-Турова.
Артиллерийская буссоль Михаловского-Турова — это просто-напросто {320} большой компас (рис. 283). Главное отличие буссоли от обычного компаса в том, что она укрепляется на треноге и имеет деления не в градусах, а в артиллерийских делениях угломера, то-есть в знакомых уже вам «тысячных».
Окружность буссоли разделена на 60 частей, а каждое из этих «больших» делений разделено в свою очередь на 5 «маленьких», так что «цена» каждого маленького деления буссоли — 20 «тысячных».
Куда «смотрит» ноль буссоли, туда же будет «смотреть» и орудие, направленное по буссоли. Ствол орудия располагается параллельно диаметру буссоли, на одном конце которого стоит цифра 30, а на другом 0 (рис. 284).
Магнитная стрелка буссоли помогает направить орудие в цель на закрытой огневой позиции.
Если к вороненому — северному — концу магнитной стрелки подведем деление 0, то диаметр 30-0 будет направлен с юга на север; значит, и орудие, поставленное по буссоли 0, будет направлено на север.
Попробуем подвести к магнитной стрелке деление 15. Увидим, что диаметр 30-0 «смотрит» с запада на восток. Туда же будет направлено и орудие, если поставить его по буссоли 15-00.
Нетрудно догадаться, что при буссоли 30-00 орудие будет направлено на юг, а при буссоли 45-00 — на запад.
Теперь мы можем расшифровать, что значит приказание командира батареи «буссоль 45-00». Оно означает: орудия должны быть направлены прямо на запад.
Поупражняйтесь в решении задач: какую буссоль надо скомандовать, чтобы орудие смотрело на северо-восток, на юго-запад, на северо-запад, на юго-восток?
Ну, а как направить орудие по буссоли?
Делается это так.
Установите буссоль на том месте, где вы наметили поставить орудие; подведите к магнитной стрелке назначенное командиром деление 45-00; затем выберите вспомогательную точку наводки и, поворачивая имеющуюся на буссоли визирную трубку (рис. 283 и 285), направьте ее в эту точку.
Прочтите, какое деление угломерного Круга буссоли оказалось против указателя визира. Пусть это будет деление 8-00. То же самое деление угломера скомандуйте орудию, когда оно придет {321}
на позицию. Наводчик повернет панораму на скомандованный угол, то-есть поставит деление 8-00 по кольцу и барабану угломера панорамы и наведет орудие в ту же точку наводки. Тогда на панораме орудия будет построен тот же угол между направлением на север и на точку наводки, какой был перед тем на буссоли. Орудие будет «смотреть» туда же, куда был направлен ноль буссоли (рис. 286).
Описанный здесь образец буссоли очень прост по устройству, но не очень точен. Развитие советского приборостроения позволило снабдить артиллерию более точными «перископическими артиллерийскими буссолями». Устройство их более сложно; поэтому здесь не приводится их описание, но сущность работы с ними та же.
Командир батареи приказал еще: «Наименьший прицел 30». Что это значит?
Вы знаете уже, что орудию надо придать определенный угол возвышения, чтобы бросить снаряд на нужное вам расстояние.
Но укрытие не всегда позволит вам это сделать. Если цель находится сравнительно недалеко от батареи, а укрытие высокое, то вы рискуете попасть не в цель, а в укрытие (рис. 287). Попадание в укрытие {322} вызовет разрыв снаряда, и вы можете в этом случае поразить свою пехоту или свой же наблюдательный пункт.
С позиции, изображенной на рис. 287, вы можете стрелять по целям № 1 и № 2. Но стоит вам сколько-нибудь уменьшить угол возвышения,— и разрыв произойдет уже над укрытием. Значит, по цели № 3 вы с этой позиции стрелять не можете: цель эта находится в «мертвом» пространстве.
По цели № 2 вам придется стрелять так, чтобы крайние снаряды в пучке траекторий (вспомните рассеивание!) едва-едва перелетали через верхушки деревьев или, как принято говорить, через гребень укрытия. Уменьшать прицел уже нельзя. Вот этот прицел,— при котором все снаряды перелетают через укрытие, но уменьшать который нельзя без риска попасть в укрытие,— и называют наименьшим прицелом.
Итак, приказание командира батареи «Наименьший прицел 30» означает вот что: выберите такую огневую позицию, чтобы при прицеле 30 можно было стрелять, не рискуя попасть в укрытие.
Артиллеристы умеют быстро подсчитывать наименьший прицел по несложным формулам.
Для 76-миллиметровой пушки наименьший прицел определяют так: надо взять в делениях угломера величину угла укрытия, сложить с величиной удаления гребня укрытия, выраженной в делениях прицела, и прибавить еще 10.
Например, угол укрытия — 20 делений угломера; до гребня укрытия 300 метров, то-есть 6 делений прицела. Следовательно, наименьший прицел равен 20+6+10=36 делений прицела.
Для 122-миллиметровой гаубицы наименьший прицел определяется немного иначе: он зависит от заряда. Для стрельбы дальнобойной гранатой полным зарядом он равен величине угла укрытия, сложенной с дальностью до гребня укрытия в делениях прицела, плюс единица.
С той же позиции, о которой у нас только что шла речь, наименьший прицел для гаубицы при стрельбе полным зарядом будет 20+6+1=27 делений.
А при уменьшенных зарядах наименьший прицел еще меньше.
«Мертвое» пространство для гаубицы, как видите, меньше, чем для пушки; ведь снаряды гаубицы вылетают с меньшей скоростью, чем пушечные, и траектория у них круче. Даже если гаубицу поставить к укрытию ближе, чем пушку, «мертвое» пространство для гаубицы часто будет меньше, чем для пушки (рис. 288).
Теперь вы знаете тсе необходимое для того, чтобы понять, ка>к выполняется приказание командира батареи.
Быстро проехав по указанному району, старший лейтенант наметил три места, удобных для огневой позиции. Но одно из них оказалось слишком открытым: с этого места видны были деревья на окраине деревни (рис. 289), а батарее 122-миллиметровых гаубиц, чтобы блеск выстрелов не был виден противнику, нужна глубина укрытия не менее {323} 8 метров (на пыльном грунте — вдвое больше). Пришлось от этого места отказаться.
Другое место было хорошо укрыто, но наименьший прицел оказался более 30; значит, с этой позиции нельзя было бы выполнить поставленную задачу.
Третье место оказалось наиболее подходящим: оно хорошо укрыто лежащей впереди высотой с рощей, и наименьший прицел не слишком велик,— он оказался равным 27 делениям.
Старший лейтенант немедленно послал одного разведчика привести батарею на выбранную огневую позицию, а другому разведчику приказал
отправиться к командиру батареи и доложить ему о том, что огневая позиция выбрана в кустах метрах в 500 позади отдельного двора; сам же с командиром орудия остался намечать места для орудий; командира отделения тяги он послал выбрать место для средств тяги. {324}
На месте правого орудия, которое мы назовем основным, старший лейтенант расставил буссоль, определил направление стрельбы и угломер по выбранной им точке наводки.
А батарея тем временем уже подходила. Командиры орудий вышли вперед познакомиться с местами своих орудий.
И почти в то же время подошли телефонисты с вопросом, где поставить телефонный аппарат. Они уже успели проложить телефонную линию с наблюдательного пункта.
Радисты, пришедшие с батареей, установили свою переносную радиостанцию и начали ловить в эфире радиостанцию командира батареи.
Когда орудия заняли огневую позицию, подготовились к бою и приняли нужное направление, тягачи ушли в указанное им место (рис. 290) и связь с наблюдательным пунктом была установлена, — старший лейтенант доложил по телефону командиру батареи о ее готовности.
Пройдем теперь на наблюдательный пункт. Вы уже знаете, как его выбирают и занимают. На этот раз наблюдательный пункт оказался на пригорке, на опушке рощи, откуда хорошо видна деревня, занятая противником, и прилегающий к ней район (рис. 290).
Командиру батареи доложили, что батарея готова, но еще не могли определить сколько-нибудь точно, где она стоит: среди кустав, где расположены орудия, не так-то просто ориентироваться.
Командир батареи решил все же открыть огонь, не теряя времени на уточнение положения батареи и на вычисления.
Он знал, что стрелять надо на запад, то-есть приблизительно по буссоли 45-00.
Кроме того, он знал, что батарея находится примерно в километре позади его наблюдательного пункта; расстояние же от своего наблюдательного пункта до окраины деревни он определил на глаз километра в два. Значит, от батареи до цели — километра три.
Важно было не попасть в случае ошибки в свою пехоту,— поэтому командир батареи на всякий случай прибавил к результату своего подсчета еще 200 метров.
На все эти расчеты опытному командиру батареи понадобилось всего секунд 5; после этого раздались команды:
«По пулеметам.
Гранатой.
Взрыватель осколочный.
Заряд шестой.
Буссоль 45-00.
Уровень 30-00.
Прицел 64.
Первому один снаряд.
Огонь!»
Телефонист быстро передавал на огневую позицию команду за командой; принимавший громко повторял ее, и тогда телефонист громко {325}
| {326} |
отвечал: «Да», чтобы и принимающий и командир батареи были уверены, что команда принята правильно.
Не прошло и минуты, как с огневой позиции передали: «Выстрел», и где-то в вышине мягко зашуршала гаубичная граната.
Вот и разрыв. Он оказался далеко в стороне от цели.
— Влево 1-40,— доложил разведчик.
Не удивляйтесь, что первый разрыв получился так далеко от цели: ведь от орудий цели не видно, а никаких точных расчетов командир батареи не производил, так как он должен был возможно скорее открыть огонь.
— Правее 1-00. Огонь! — раздалась команда.
Вы в недоумении: почему командир батареи скомандовал не «правее 1-40»? Ведь снаряд отклонился влево от цели именно на 1-40!
Но дело в том, что стреляющий на этот раз находится не около орудия.
Если бы батарея стояла там же, где находится наблюдательный пункт, то угол отклонения снаряда от цели был бы, конечно, одинаков и для командира батареи и для орудия. Но орудие находится далеко позади наблюдательного пункта, поэтому угол «разрыв — наблюдательный пункт — цель» больше, чем угол «разрыв — орудие — цель».
На рис. 291 показана наглядно эта разница. Чтобы не выпустить понапрасну второй снаряд, командир батареи должен учесть разницу в величине углов; для этого ему нужно учесть так называемый коэфициент удаления. Он быстро сделал в уме расчет. Артиллеристы знают наизусть несложные формулы для таких случаев: если от командира батареи до цели 2 километра, а от батареи до цели 3 километра, то коэфициент
| {327} |
удаления равен 2:3, или приблизительно 0,7. Умножив величину отклонения разрыва на коэфициент удаления, командир батареи получил: 140×0,7 = 98 делений или по-артиллерийски 0,98, а с округлением до целых десятков делений — 1-00.
Выстрел. На этот раз разрыв оказался против цели — недолет.
Вы уже знаете, как поступить в этом случае: надо сделать скачок, равный средней ошибке для данного способа измерения дальности. При дальностях стрельбы от полутора до трех километров эта ошибка составляет в среднем 200 метров, а при дальностях от трех до шести километров эта ошибка составляет уже в среднем около 400 метров, или 8 делений прицела.
Теперь вам понятна следующая команда командира батареи: «Прицел 72. Огонь!»
И несколько секунд спустя за целью взметнулся кверху большой темный куст: это был разрыв.
Но можно ли уже перейти к поражению цели?
Ширина вилки — 400 метров. А действительное поражение осколки гранаты наносят, как известно, на площади глубиной всего лишь 20 метров. Чтобы поразить цель, пришлось бы истратить очень много снарядов, стреляя на многих установках.
Выгоднее сперва поближе подвести разрывы к цели — «сузить вилку». Вы получили недолет на прицеле 64, перелет — на прицеле 72. Значит, прицел, соответствующий расстоянию до цели, больше 64, но меньше 72.
Вы не знаете величины недолета и перелета: у вас нет возможности определить эти величины. Поэтому естественное решение — назначить средний прицел, то-есть прицел 68. {328}
Произведя выстрел на прицеле 68, вы получите новую, более узкую вилку: ширина ее будет примерно 200 метров — четыре деления прицела (рис. 292).
— Прицел 68. Огонь! — скомандовал командир батареи. На этот раз он получил недолет.
Но и эта вилка еще слишком широка для того, чтобы переходить на поражение: пришлось бы стрелять на нескольких установках прицела: 69, 70, 71. Значит, надо сузить и эту вилку. Вот почему вслед за этим командир батареи скомандовал: «Прицел 70».
Но следующая его команда снова оказалась не вполне понятной вам: «Батареею огонь!»
Вы знаете уже, как велико рассеивание снарядов по дальности. Может случиться, что найденная вами вилка (перелет или недолет) на самом деле не является вилкой.
Может выйти, например, так, что на прицеле 68 снаряд упаде? в ближней части эллипса рассеивания и не долетит, а средняя траектория для этого прицела будет не недолетная, а, наоборот, перелетная (см. рис. 245). Вы подумаете, что вилка у вас 68–72, но это будет ошибкой.
Чтобы избежать таких ошибок, которые могут спутать все расчеты и привести к большому расходу снарядов, принято всегда «обеспечивать» пределы «узкой вилки»; «узкой» называют вилку в два деления прицела.
Предел вилки можно считать обеспеченным, если на нем получено не одно, а, по крайней мере, два наблюдения одного знака — два плюса или два минуса (плюсами обозначают в артиллерии перелеты, а минусами — недолеты). Командир батареи ищет узкую вилку и, не теряя времени, сразу же обеспечивает ее предел. Вот почему он подал команду «Прицел 70, батареею огонь!»
Вы вправе спросить: а почему же не были нужны такие меры предосторожности, как проверка и обеспечение пределов вилки, когда вы стреляли по неприятельской пушке прямой наводкой? Ведь тогда было получено лишь по одному наблюдению на каждом из пределов вилки, и за этим последовал немедленный переход на поражение. В чем же дело?
Во-первых, на небольшой дальности стрельбы цель видна в бинокль очень хорошо, ошибочные наблюдения чрезвычайно редки, и нет оснований опасаться того, что они введут стреляющего в заблуждение и приведут его к неправильным выводам. Стреляющему надо только избегать самообмана и принимать к учету при пристрелке лишь четкие, несомненные наблюдения, а не придумывать того, чего он толком не разглядел, но что ему хотелось бы увидеть, как это делают иногда неопытные стрелки.
Во-вторых, рассеивание на малых дальностях невелико, и трудно ожидать, чтобы оно доставило стреляющему такие неприятности, какие доставляет очень часто, когда дальность стрельбы относительно {329}
велика. Например, при стрельбе на километр из 76-миллиметровой пушки больше двух третей всех снарядов попадут в вертикальный щит размером 1,6×1,6 метра. Рассеивание по дальности при стрельбе на малую дальность уменьшенным зарядом также очень невелико: 50 процентов снарядов упадет в пределах площадки длиной 28 метров, 82 процента — в пределах площадки длиной 56 метров.
Вот почему при стрельбе прямой наводкой на малые дальности не принято проверять и обеспечивать пределы вилки. Но торопитесь наблюдать: уже раздались оди« за другим четыре выстрела — с промежутком в одну секунду, вслед за последним из них вы услышали доклад телефониста: «Очередь!»
Это означает, что выпущены вое назначенные последней командой снаряды.
Разрывы появились опять за целью и легли на широком фронте. Дело в том, что при подготовке батареи к стрельбе у артиллеристов принято направлять орудия параллельно одно другому, так что расстояние по фронту между разрывами равно расстоянию между орудиями. Это так называемый «параллельный веер» батареи (рис. 293).
А цель значительно уже по фронту, чем веер разрывов.
Требовалось сузить веер, чтобы снаряды не ложились 'без пользы по сторонам от цели. И так как ближе всех к цели лег разрыв второго орудия, командир скомандовал:
«Соединить огонь ко второму в 0-06. Прицел 68. Огонь!» {330}
Подавая эти команды, командир батареи имел в виду, как говорят, убить сразу двух зайцев: во-первых, проверить и обеспечить меньший предел вилки 68–70, а во-вторых, — получить батарейный веер нужной ему ширины.
И в самом деле, теперь разрывы приблизились друг к другу: ширина веера разрывов стала равной фронту цели (рис. 294).
Дым закрыл цель: получились недолеты.
— Прицел 69, четыре снаряда, беглый огонь! — скомандовал командир батареи.
Теперь дым окутал вражеские пулеметы сплошным облаком. Если даже пулеметчики и не погибли, то, ничего не видя, метко стрелять они все равно больше не могут. Да и угроза гибели стала для неприятельских пулеметчиков слишком явной, чтобы они могли продолжать спокойно работать.
Как принято говорить на военном языке, пулеметы «подавлены».
После того как командир батареи еще раз повторил команду «Огонь» и каждое орудие снова выпустило по четыре снаряда,— с той стороны, где только что были вражеские пулеметы, не раздалось больше ни одного выстрела.
ТОПОГРАФИЧЕСКАЯ КАРТА — ВЕРНЫЙ ПОМОЩНИК АРТИЛЛЕРИСТА
Командир батареи еще решал первую огцевую задачу, когда старший лейтенант подозвал к себе лейтенанта и приказал ему:
«Возьмите с собою разведчика и уточните на карте положение основного орудия. Используйте для этого следующие точки: отдельный двор, мост на дороге к востоку от него, угол осушительной канавы к северо-востоку от огневой позиции» (рис. 295).
Лейтенант промерил шагами расстояние от каждой из точек местности, которую назвал ему старший лейтенант, до правофлангового — основного — орудия батареи. Умножив на количество шагов среднюю величину своего шага, — а эту величину, свой «масштаб шагов», знает каждый артиллерист, — лейтенант узнал расстояние в метрах до основного орудия от отдельного двора, от моста и от угла канавы.
Затем он склонился над картой (рис. 296). Он перевел в масштаб карты измеренные расстояния, провел циркулем три дуги: одну — из точки, где на карте обозначен отдельный двор, радиусом, равным расстоянию от отдельного двора до основного орудия, другую — из точки, где обозначен мост; радиусом этой дуги явилось расстояние от моста до основного орудия; третью таким же образом — от угла канавы. В точке, где пересеклись эти дуги, поставил знак батареи (см. рис. 296). Потом он доложил о результатах своей работы старшему лейтенанту.
Старший лейтенант, проверив работу лейтенанта, по телефону доложил командиру батареи о местоиахождешии огневой позиции, {331}
Когда после решения первой огневой задачи наступил небольшой перерыв в стрельбе, командир батареи мог уже приготовиться к стрельбе по карте.
Для этого он подготовил данные по ориентирам и записал их.
Вот как он это сделал. Прежде всего, наложив на карту целлулоидный круг центром на огневую позицию, он прочертил основное направление — 45-00, на запад (рис. 297). Затем он снова наложил круг на точку огневой позиции, но так, чтобы нулевая линия круга была направлена вдоль {332}
| {333} |
прочерченной линии основного направления, и измерил угол между основным направлением и ориентиром, а также и установку прицела по треугольнику, прикрепленному к кругу (рис. 298). Затем, удерживая на месте целлулоидный круг, командир батареи измерил направление на второй, третий и все остальные намеченные ориентиры и дальность до каждого из них.
Теперь уж не нужно будет больше тратить так много снарядов на пристрелку: исходные данные подсчитаны гораздо точнее, чем раньше.
Кроме того, по карте можно определить, насколько тот или иной ориентир расположен выше или ниже орудий батареи. Это позволит заранее учесть по уровню угол места ориентира (рис. 299).
Минут через 7 в руках у командира батареи была готовая схема (рис. 300). Такая схема помогает командиру открывать огонь не только быстрее, но и точнее.
Как раз в это время появилась новая цель: один из разведчиков доложил, что он видит дымки от выстрелов минометной батареи, открывшей огонь из кустов, влево от придорожной горки.
Быстро проверил командир батареи доклад разведчика: пригнулся сам к стереотрубе и тотчас увидел цель.
Вот она: от придорожной горки влево 40 — маленькие кустики, метров на 500 подальше этой горки. Четыре легкие струйки сизого дыма дрожат на опушке кустиков, и вслед за этим слышится с той стороны свист приближающихся мин.
Это — действительно минометная батарея противника. Так как наша батар.ея не была занята стрельбой по другим целям, то командир батареи
| {334} |
тут же решил подавить эту цель, потому что минометный огонь противника задерживал нашу пехоту и наносил ей потери.
Взгляд на карту, чтобы проверить удаление кустиков от придорожной горки, и одновременно — команды:
«По минометной батарее.
Гранатой.
Взрыватель осколочный.
Заряд шестой».
Быстро мелькает ряд чисел в уме командира батареи,— и расчеты готовы. Он командует:
«Основное направление, левее 1-30.
Уровень 30-01.
Прицел 74.
Первому один снаряд. Огонь!»
Подготовленная схема помогла быстро направить огонь батареи на новую цель. Можно было воспользоваться также результатами первой проведенной стрельбы: это тоже помогло бы быстро и достаточно точно перенести огонь на новую цель.
Теперь, когда исходные данные подготовлены по карте, даже первые снаряды сразу ложатся близко к цели: первый же разрыв оказывается против левого края цели; виден недолет.
Ошибки определения дальности при работе по карте не так велики, как при работе на глаз: ошибка составляет в среднем всего лишь 4 процента {335} дальности. Первый скачок прицелом достаточно сделать в 4 деления — так учат «Правила стрельбы».
«Левее 0-08. Прицел 78. Огонь!» — прозвучала команда. Вы, конечно, не ожидали, что после полученного недолета командир батареи скомандует: «Левее 0-08». Зачем нужно менять направление
стрельбы, если на прицеле 74 бокового отклонения разрыва не было?
Посмотрите на рис. 301 и вы поймете, что командир батареи поступил правильно. Что получилось бы, если бы при увеличении прицела на 4 деления командир батареи не скомандовал «Левее 0-08» и орудие выстрелило в прежнем направлении?
Разрыв отклонился бы вправо от линии наблюдения командира. Дело в том, что командир батареи находится не только впереди огневой позиции, «о и в стороне от нее...
Но вот снова прозвучал выстрел, снова зашуршала в воздухе граната... Перелет!
На прицеле 76 в батарейной очереди получились уже перелеты и недолеты. Это значит, что средняя точка падений недалеко от цели. «Два снаряда, беглый огонь!»
В следующие 3–4 минуты минометная батарея противника была подавлена и прекратила огонь.
МАТЕМАТИКА В АРТИЛЛЕРИИ
Вы убедились в том, что артиллеристу на поле боя приходится решать ряд математических задач. Вероятно, эти задачи показались вам очень простыми, и вам кажется странным, почему в артиллерии придают такое большое значение математике, почему принято говорить, что хорошими офицерами-артиллеристами могут стать только хорошие математики.
Не удивляйтесь — до сих пор мы выбирали для примеров только простейшие случаи, умышленно не затрудняли вас расчетами и вычислениями, чтобы понятнее была суть описанных приемов стрельбы. {336}
Но если вас интересует «артиллерийская математика», посмотрите, как выполняются расчеты и как решаются некоторые артиллерийские задачи.
Вы познакомились уже с тем, как командир батареи вычисляет коэфициент удаления. Рассмотрим подробнее, как решает он эту задачу. Для этого ему надо знать всего лишь два расстояния: командир — цель (его обозначают сокращенно буквами Дк — дальность от командира до цели) и батарея — цель (Дб — дальность от батареи до цели).
Отношение 
называют коэфициентом удаления, обозначая его буквами Ку. Таким образом, первая формула, которой пользуется каждый артиллерист, имеет следующий вид:
Вы уже видели на примере первой пристрелки, что применение этой формулы помогает правильно решить задачу.
Коэфициент удаления избавляет от лишних расчетов, помогает артиллеристам экономить снаряды и время. Но коэфициент удаления можно применять, когда командир не очень далеко ушел в сторону от батареи (угол при цели не более 5-00).
Когда командир находится в стороне от батареи, разрывы сойдут с его линии наблюдения при изменении установки прицела. Их надо удерживать на линии наблюдения, исправляя направление одновременно с изменением установки прицела.
Поправка направления, при помощи которой при изменении установки прицела удерживают разрыв на линии наблюдения, называется шагом угломера (рис. 302).
Этот шаг угломера можно тоже заранее рассчитать по формуле, известной каждому артиллеристу: угол при цели или так называемую поправку на смещение (ПС) надо разделить на количество сотен метров, которое содержится в расстоянии от батареи до цели, и тогда получится шаг угломера:
Проще всего вычислить шаг угломера, когда мы готовим данные по карте: угол при цели нетрудно измерить при помощи целлулоидного круга. {337}
И в других случаях нам тоже поможет математика. Мы можем, например, заменить карту несложным чертежом, который даст ответ на интересующий нас вопрос.
Кстати, этот же чертеж поможет нам сделать первый выстрел не наугад.
Возьмите листок бумаги и поставьте где угодно точку — это ваш наблюдательный пункт, или, сокращенно, НП (рис. 303). Проведите прямую линию вверх. На ней отложите в масштабе, которым вы задались (например, в одном сантиметре 200 метров), расстояние до цели, положим, 2000 метров. Здесь на чертеже окажется цель. Теперь подойдите к буссоли и направьте ее нолем в цель.
Но цель находится далеко и видна плохо. На помощь вам приходит монокуляр буссоли с шестикратным увеличением: оптическая ось монокуляра направлена всегда параллельно диаметру 30-0 буссоли (см. рис. 283).
Отпустите теперь магнитную стрелку и прочтите, против какого деления она остановилась. Пусть вы прочли 46-20. Это — азимут, или буссоль цели. Закрепите в этом положении угломерный круг и, освободив визирную трубку, направьте ее в сторону батареи. Против указателя визира прочтите отметку по батарее. Она равна, положим, 56-50.
Теперь наложите на ваш чертеж (см. рис. 303) целлулоидный круг: центром — на точку, которую вы приняли за наблюдательный пункт, нолем — в сторону цели. Прочертите на чертеже направление на батарею по отметке 56-50. Узнайте расстояние от вас до батареи (его можно промерить шагами, определить на глаз). Отложите это расстояние, например 1500 метров, в том масштабе, какой вы приняли для чертежа, и вы получите на чертеже точку — место батареи.
Соедините на чертеже точки «батарея» и «цель» прямой линией и, приложив линейку, измерьте дальность от батареи до цели.
Вы проделали не что иное, как решение геометрической задачи на построение треугольника по двум сторонам и углу между ними.
Несколько сложнее решить задачу — какую следует скомандовать буссоль, чтобы направить батарею в цель. Если вы скомандуете ту буссоль, какая получилась у вас на наблюдательном пункте, батарея, очевидно, будет направлена параллельно линии «наблюдательный пункт — цель» (см. рис. 303).
Надо довернуть батарею в сторону наблюдательного пункта на угол, который отчетливо виден на рисунке; этот угол и называется поправкой на смещение.
Каждому, кто знаком с геометрией, ясно, что поправка на смещение равна углу при цели.
На этот угол и надо довернуть батарею в сторону наблюдательного пункта.
В примере на рис. 303 батарею надо повернуть правее на величину угла при дели, который равен 1-80. Чтобы повернуть батарею правее, {338}
установку угломера или буссоли надо увеличить. Вот почему надо командовать буссоль не 46-20, а 46–20+1–80, то-есть 48-00.
Понятно, что, имея такой чертеж, можно легко подсчитать и коэфициент удаления и шаг угломера.
А можно обойтись и без чертежа: математика дает артиллеристам все формулы, нужные для расчетов.
Представьте себе взаимное расположение батареи (О), наблюдательного пункта (К) и цели (Ц) такое, как показано на рис. 304.
Для расчетов надо знать те же три величины, что и для решения задачи графически: во-первых, Дк во-вторых, расстояние от батареи до наблюдательного пункта (его принято называть базой и обозначать буквой Б); в-третьих, острый угол, составленный направлениями «наблюдательный пункт — цель» и «наблюдательный пункт — батарея». Этот угол обозначают греческой буквой «альфа» (a).
Опустите из точки О (батарея) перпендикуляр на продолжение линии КЦ (командир — цель). В прямоугольном треугольнике АOK нам {339} известны гипотенуза КО и угол АKO, который как вертикальный равен измеренному вами при помощи буссоли углу ЦКМ.
Зная эти две величины и тригонометрию, нетрудно найти катет АК (в артиллерии его называют «отход» и обозначают латинской буквой d): он равен базе KO, умноженной на косинус угла АKO или же на синус угла (90° – АKO). Это дает нам такую формулу:
d = Б sin (90° – a),
или
d = Б sin (15-00 – a),
А расстояние от батареи до цели без значительной ошибки можно принять в нашем случае равным КЦ + AK, то-есть расстоянию от командира до цели плюс отход:
Дб = Дк + d.
Таким образом, вы знаете теперь, какой надо назначить прицел.
Теперь нужно подсчитать поправку на смещение. Для этого достаточно изучить чертеж и формулы, приведенные на рис. 304.
В боевой обстановке надо пользоваться возможно более простыми формулами. Артиллеристы упрощают формулу, приведенную на рис. 304, и для полевых расчетов придают ей такой вид:
Они имеют полное право так поступать, потому что численно 1000 sin a » a, если только величину угла a выразить не в градусах, а в артиллерийских делениях; тогда можно допустить, что
sin 1-00 = 0,1;
sin 2-00 = 0,2
и т. д.
В этой простоте перехода от величины угла к величине его синуса заключается одно из немаловажных достоинств артиллерийской меры углов.
Теперь вы можете не только направить батарею в цель без всяких чертежей, но и рассчитать коэфициент удаления и шаг угломера.
Но этот способ не отличается высокой точностью: во-первых, составляя формулы, принимают, что ОЦ = АЦ, а это неточно; ошибка составляет тут нередко 100–200 метров; во-вторых, и это самое главное, расстояние Дк и базу Б чаще всего при этом способе определяют на глаз. Все это приводит к ошибкам, которые в среднем составляют 0-40 по направлению и 10 процентов по дальности.
Этот способ подготовки исходных данных для стрельбы артиллеристы применяют лишь тогда, когда важнее всего простота и скорость решения задачи, точностью же можно л поступиться: в бою это бывает нередко. {340}
Ну, а как быть, если нужна высокая точность подготовки данных для стрельбы?
Топография и математика и тут приходят на выручку: артиллеристы делают так называемое аналитическое определение направления и дальности стрельбы, по более точным и сложным формулам. Аналитическая геометрия, тригонометрия и таблицы логарифмов позволяют с очень большой точностью рассчитать направление стрельбы и дальности до цели.
Всем этим далеко не ограничиваются случаи применения математики в артиллерии. Артиллеристу она нужна буквально на каждом шагу. Даже из приведенных здесь примеров ясно, что артиллерист должен отлично знать и арифметику, и геометрию, и тригонометрию, и алгебру, и аналитическую геометрию. Этими науками артиллеристу иадо овладеть так хорошо, чтобы даже в бою, под огнем противника, он не ошибался в расчетах, уверенно и спокойно применяя нужные формулы. А для глубокого понимания теории стрельбы и науки о полете снаряда — баллистики — надо знать и высшую математику.
КАК АРТИЛЛЕРИСТЫ ОБОРУДУЮТ ОГНЕВУЮ ПОЗИЦИЮ?
Вы уже знаете, как использовал командир батареи свободные от стрельбы минуты: он точнее подготовил данные для стрельбы, лучше изучил местность.
И на огневой позиции тоже никто не терял попусту свободного времени.
В стороне от батареи орудийные номера нарубили больших веток; несколько кустов они срубили целиком; подтащили все это к своим орудиям и тотчас принялись маскировать их, чтобы неприятельский летчик не обнаружил, где расположена огневая позиция батареи.
Конечно, нетрудно замаскироваться, когда огневая позиция расположена в кустах или в лесу: тут достаточно забросать ветками орудия и снаряды.
Труднее справиться с этим делом, если огневая позиция расположёна в открытом поле или на лугу: маскировка ветками тут уж не поможет, она только повредит. Неприятельский летчик увидит огневую позицию как несколько кустов, расположенных на одной прямой линии и приблизительно на равных расстояниях один от другого. Такие фальшивые кусты обычно резко выделяются на фоне окружающей местности и сразу привлекают внимание воздушного наблюдателя.
Лучше в таких случаях применять технические средства маскировки.
Каждая батарея имеет комплект маскировочных сетей — по числу орудий. Имеются сети и для наблюдательных пунктов. Каждая такая сеть напоминает большой невод. Маскировочную сеть натягивают над орудием, вплетают в нее траву, солому или другой материал, который не отличается по цвету от окружающей местности. Важно, чтобы замаскированное орудие не выделялось в виде пятна, а при наблюдении {341} издали сливалось с окружающими предметами,— иначе маскировка только поможет врагу обнаружить батарею.
Но недостаточно только спрятать орудия. Ведь противник услышит их выстрелы, увидит разрывы их снарядов, ощутит на себе их действие. Он станет искать батарею — и не одним, так другим способом в конце концов найдет ее даже и в том случае, если она замаскирована безукоризненно.
Вот почему орудийный расчет, покончив с маскировкой, начинает сразу же рыть окопы — сперва для людей, а потом и для орудий. Нелегко попасть целым снарядом в небольшой окоп, который к тому же замаскирован и не виден ни с земли, ни с воздуха. А от осколков и пуль уберечься в окопе нетрудно. Окоп дает возможность артиллеристам успешно выполнять свою боевую работу даже под сильным обстрелом и нести при этом самые незначительные потери.
Поэтому артиллеристы при первой к тому возможности всегда берутся за лопаты, чтобы как можно лучше оборудовать огневую позицию.
Вот что рассказывает очевидец, посетивший огневую позицию, занятую подразделением гвардии старшего лейтенанта Исламгалиева в дни великой Сталинградской битвы.
Минометчики много потрудились над окапыванием минометов и маскировкой огневой позиции. Минометы располагались вдоль небольшого оврага. Росшие там деревья скрывали огневую позицию. Минометчики хорошо зарылись в землю, окопали каждый миномет, построили землянки, отрыли извилистые ходы сообщения, тянувшиеся в тыл от каждого минометного окопа; вдоль фронта шла поперечная траншея, соединявшая ходы сообщения. Крутости траншей и окопов были одеты плетнем.
Гитлеровцы так и не обнаружили минометы, несмотря на длительный срок их пребывания на огневой позиции, потому что минометчики все время строго соблюдали маскировочную дисциплину. Разрешалось передвигаться только по ходам сообщения и только в определенное время. Все, что демаскировало расположение огневой позиции, было прикрыто искусственными масками из местной растительности.
Поэтому за многие дни чрезвычайно напряженных боев минометное подразделение гвардии старшего лейтенанта Исламгалиева имело лишь незначительные потери. Оно сохранило в исправности все свои минометы. Между тем минометчики уничтожили огромное количество живой силы и техники противника.
Как помогает артиллеристам тщательное оборудование огневой позиции, показывает такой пример.
В конце марта 1943 года наши войска после успешного наступления временно перешли к обороне. Враг пытался несколько раз перейти в наступление, но потерпел неудачу и тоже перешел к обороне. Одна из советских батарей заняла огцевую позицию на восточной окраине села. Она получила задачу не позволять фашистам вести оборонительные {342} работы и мешать их движению по дорогам, ведущим к переднему краю их обороны. Батарея часто вела огонь, наносила потери гитлеровцам, которые рыли траншеи, не раз разбивала своими снарядами автомобили, подвозившие фашистским войскам боеприпасы, продовольствие и строительные материалы. Словом, батарея очень досаждала фашистам. Они решили во что бы то ни стало разыскать эту «назойливую» батарею и уничтожить ее. Ежедневно они высылали на поиски батареи два самолета, которые подолгу кружились над нашим расположением. Но их поиски были безрезультатны: орудия стояли в окопах, орудийные окопы, щели для орудийных расчетов и погребки для боеприпасов были тщательно оборудованы, перекрыты бревнами и хорошо замаскированы сверху. Целый месяц наша батарея регулярно вела стрельбу, а враг не в силах был ее разыскать. Только в конце апреля гитлеровцы обнаружили, наконец, нашу батарею и решили тотчас же расправиться с ней.
В воздухе появились девять вражеских бомбардировщиков. Они сбросили на огневую позицию батареи более тридцати бомб. Разумеется, люди укрылись в окопах. Огневая позиция в течение нескольких минут была затянута дымом. «Пропала теперь наша батарея», — говорили друг другу стрелки, видя, как рвутся бомбы на самой огневой позиции. Но вот вражеские бомбардировщики ушли, дым рассеялся, артиллеристы вышли из окопов. Что же они увидели? Спереди, сзади огневой позиции, да и на самой позиции — между орудиями и погребками для боеприпасов — было много глубоких воронок от разрывов авиационных бомб; но не пострадали ни одно орудие, ни один человек, потому что прямых попаданий в окопы целыми бомбами не было, а осколки впивались в бревенчатые перекрытия окопов и погребков, не причиняя им вреда.
Еще несколько раз пытались гитлеровцы уничтожить неуязвимую батарею, и все так же безуспешно. Страдал только телефонный провод, который каждый раз перебивали осколки бомб. Так прошло еще несколько дней. Частые бомбардировки с воздуха и обстрелы хоть и не причиняли нашим артиллеристам потерь, но мешали спокойно работать. Решено было перевести батарею на другую огневую позицию, которую к тому времени артиллеристы успели оборудовать более тщательно, чем первую. Теперь наша батарея совершенно безнаказанно громила фашистов с новой огневой позиции, а вражеские самолеты каждый день сбрасывали бомбы на опустевшие окопы. Так продолжалось еще свыше двух месяцев — до перехода советских войск в общее наступление.
КАК ВЛИЯЮТ НА ПОЛЕТ СНАРЯДА АТМОСФЕРНЫЕ УСЛОВИЯ
В то время, пока на огневой позиции уже знакомой нам батареи маскировали орудия и рыли окопы, на огневую позицию пришло отделение топографического взвода и при помощи очень точного прибора — {343} теодолита — определило положение основного орудия значительна точнее, чем это было сделано раньше при измерении расстояния шагами.
В это же время солдаты-вычислители начали выписывать из таблиц ряды цифр, складывать, вычитать, выводить итоги, производя подсчет «поправок».
Что это за поправки и зачем они нужны?
Поясним это на примере.
Во время первой мировой войны 1914–1918 годов был такой случай. Батарея стреляла по проволочным заграждениям противника. Пристрелялась хорошо: снаряды ложились прямо в проволоку.
Подошел вечер. Батарея получила задачу: ночью продолжать огонь, чтобы не дать противнику исправить разрушения. А утром пехота должна была итти в атаку.
Всю ночь батарея стреляла.
А наутро смотрят — все проволочные заграждения исправлены: проходов, проделанных вчера, нет и в помине.
В чем дело? Где же следы ночной стрельбы?
Приглядевшись получше, разведчики заметили, что в 150–200 метрах перед проволочными заграждениями видны воронки от разрывов снарядов. Вчера этих воронок не было. Значит, это — результаты ночной стрельбы. Почему снаряды падали не туда же, куда и днем, хотя установок орудий артиллеристы не меняли? Вначале артиллеристы недоумевали, но затем поняли, в чем дело.
А в наше время каждый советский артиллерист без раздумья быстро объяснит это «чудо»: дело в изменившемся сопротивлении воздуха. Плотность воздуха не всегда одинакова: она меняется главным образом в зависимости от температуры. Когда тепло, а барометрическое давление невелико, плотность воздуха меньше; когда холодно или давление высокое,— плотность воздуха больше.
Ночью стало холоднее. Воздух сделался более плотным. Сопротивление его увеличилось. Чтобы преодолеть это увеличенное сопротивление, снаряд тратит больше энергии, чем в теплые дневные часы, и поэтому не долетает, падает ближе, чем днем.
Этим же объясняются и большие изменения в дальности полета снарядов, которые наблюдаются при стрельбе в различное время года — летом и зимой. В жаркий солнечный день снаряд может полететь при той же установке прицела значительно дальше, чем в холодный зимний.
Большое влияние на полет снаряда оказывает и ветер.
При встречном ветре скорость, снаряда относительно воздуха увеличивается, а значит, — увеличивается и сопротивление воздуха. Поэтому при встречном ветре снаряд падает ближе, чем в тихую погоду.
Наоборот, при попутном ветре частицы воздуха как бы стараются уйти от снаряда; скорость снаряда относительно воздуха меньше и, {344} следовательно, сопротивление воздуха также меньше. При попутном ветре снаряд летит дальше, чем в тихую погоду.
Иногда думают, что попутный ветер подгоняет снаряд. Это неверно: самый сильный ураган несется со скоростью 50 метров в секунду, а самый медленный снаряд пролетает в секунду около 150 метров.
Скорость же ветра средней силы — 5 метров в секунду. Он движется в 30 раз медленнее самого тихоходного снаряда. Где уж тут ветру подогнать снаряд, когда и угнаться-то за снарядом ему не под силу!
Дело, значит, не в том, что ветер подгоняет снаряд, а в том, что уменьшилась скорость снаряда относительно воздуха, а из-за этого уменьшилось и сопротивление воздуха.
Иначе действует боковой ветер. Он создает разницу в давлении воздуха с боков на снаряд и отклоняет снаряд в сторону.
Влияние атмосферных условий на полет снаряда нередко бывает очень заметным.
Например, если 76-миллиметровой пушке придан угол возвышения 19°55', то при нормальных метеорологических условиях снаряды пролетают в среднем 10000 метров; но если произвести выстрелы из того же орудия при том же угле возвышения и теми же зарядами и снарядами в холодный зимний день, при 25° мороза, то снаряды пролетят в среднем лишь 8856 метров — на километр с лишним меньше, чем летом.
При стрельбе на 10 километров встречный ветер скоростью 10 метров в секунду уменьшает, а попутный увеличивает дальность полета 76-миллиметровых снарядов на 269 метров.
Теперь представим себе, что мы стреляем из 76-миллиметровой: пушки под углом 19°55' в жаркий летний день, при температуре воздуха +30° и при попутном ветре 10 метров в секунду. Вместо 10 километров снаряды пролетят в среднем 10698 метров. А зимой, в 25-градусный мороз, при встречном ветре 10 метров в секунду, эти же снаряды пролетят в среднем 8587 метров. Разница — больше двух километров! Вот как влияют на полет снарядов атмосферные условия!
От лета до зимы, конечно, большой промежуток времени. Но даже в один и тот же день, после захода солнца, когда переменился ветер и стало холоднее, снаряд при стрельбе на 10 километров может упасть на 250–300 метров ближе, чем днем.
Эту разницу надо учитывать и, если мы хотим стрелять внезапно и точно, нужно вводить поправки на ветер, температуру и давление воздуха,
А чтобы артиллеристы знали об изменениях атмосферных условий, артиллерийские метеорологические станции непрерывно ведут наблюдения и каждые 2–3 часа рассылают свои бюллетени во все артиллерийские части. {345}
СТРЕЛЬБА ТЯЖЕЛОЙ БАТАРЕИ
Не успел командир батареи закончить стрельбу по минометам, как высоко в воздухе понеслись в сторону неприятеля снаряды другой нашей батареи. Даже в бинокль нельзя разглядеть, куда стреляет эта батарея: ее снаряды падают где-то далеко-далеко в лощине. Это — тяжелая пушечная батарея, она ведет огонь по удаленным целям: большей частью по батареям противника, по штабам, по колоннам, которые приближаются к полю боя. Посмотрим, как она работает.
У нее очень мощные и дорого стоящие снаряды. Поэтому надо принять меры, чтобы использовать их как можно экономнее. Для этого в тяжелой артиллерии все установки для стрельбы нужно определять возможно точнее, то-есть не на глаз или по карте, а путем точных вычислений.
Склоняясь над таблицей и листком бумаги, заполненным математическими расчетами, вычислитель докладывает: «Первой батарее, основное направление, правее 1-23. Дальность 10825».
Точность этих данных во много раз больше, чем в том случае, когда приходится пользоваться буссолью и определять дальность до цели на глаз или приблизительно по карте.
Теперь первый же снаряд должен упасть близко к цели, на пристрелку понадобится немного времени и снарядов.
Но точные «топографические данные» — это еще не все; надо учесть еще, как повлияют на полет снаряда температура и давление воздуха, температура заряда, ветер и другие условия, при которых происходит стрельба.
Вычислитель производит необходимые расчеты и через несколько минут докладывает поправки:
«Направление — минус восемнадцать.
Дальность — минус четыре с половиной деления.
Уровень 30-04».
Раздается приказание:
«Правому и левому — наблюдать стрельбу гранатой по реперу — дом с зеленой крышей».
Это начинается пристрелка вспомогательной точки — «репера», от которой затем можно точно и внезапно перенести огонь на цель.
Хотя введение поправок увеличивает точность стрельбы, все же рассчитывать сразу на поражение удаленной цели нельзя. Пришлось бы затратить для этого много снарядов. Вот почему нередко прибегают к такому способу. Пристреливают вспомогательную точку, которая имеется на карте и хорошо видна на местности,— такую точку называют репером. Пристрелкой уточняют все необходимые поправки на условия стрельбы. После этого, перенося огонь на цель (рис. 305), можно рассчитывать уже на более точную стрельбу и, следовательно, на внезапность поражения; кроме того, на поражение цели понадобится меньше снарядов. {346}
Пристрелка репера позволяет надежнее поражать ненаблюдаемые цели, если известно их положение по отношению к реперу, или обрушиваться внезапным огнем на цель, которая этого не ожидает.
Но репер — только вспомогательная точка. Нет смысла разрушать эту точку и вообще тратить много снарядов на пристрелку по ней.
Вот почему стараются организовать пристрелку репера с боковыми наблюдателями «по измеренным отклонениям»: такой способ уменьшает расход снарядов и времени на пристрелку.
Суть этого способа в том, что разрывы наблюдают не с одного пункта, а с двух,— точно так же, как наблюдают с двух пунктов цель, чтобы точнее нанести ее на карту. Как «засекают» при этом цель, вы уже знаете. Подобно этому «сопряженное наблюдение» помогает «засекать» и разрывы своих снарядов (рис. 306). Для этого каждый наблюдатель измеряет угол, на который разрыв отклонился от репера. Построив на планшете эти углы, на пересечении их сторон получают точку разрыва. Остается измерить отклонение разрывов от репера по направлению и по дальности, скомандовать соответствующие поправки,— и следующая группа разрывов окажется уже поблизости от репера.
Но современные методы стрельбы настолько усовершенствованы, что даже нет нужды возиться с циркулем, наносить на планшет углы, измерять на планшете отклонения разрывов от репера. Поступают проще: получив от боковых наблюдательных пунктов угловые отклонения разрывов, устанавливают величины этих отклонений на особом {347} приборе (он так и называется «прибор для ведения пристрелки»),— и прибор автоматически показывает величину отклонения разрыва от репера — по направлению и по дальности.
Стреляющему остается подавать команды для следующего выстрела.
Вот к такой-то пристрелке и готовится сейчас батарея. Коротка эта пристрелка: не надо даже искать вилку.
Выпущен один снаряд.
— Левый — вправо 8. Правый — влево 6,— докладывают наблюдатели.
Недлинный подсчет. Команда. Летят уже четыре снаряда — один за другим.
Еще доклад, исправляются установки, и звучат команды: «Стой! Записать репер № 1».
Снова работают вычислители, обрабатывая результаты пристрелки репера.
— Вылетел самолет для контроля стрельбы по батарее,— докладывает командиру батареи связист.
И радист кричит в микрофон:
— Орел, я — Змея, Орел, я — Змея. Как слышно? Как слышно? {348}
«Орел», «Змея» — это условные названия радиостанций самолета и батареи.
Кипит работа на наблюдательном пункте. Быстро производятся расчеты, подаются команды: каждая секунда дорога, нельзя долго держать самолет в воздухе.
Наконец, поданы все необходимые команды. Последнее приказание: «Зарядить!»
И в ответ на него: «Готово!»
— Готово! — повторяет радист.
— Иду на контроль стрельбы,— откликается по радио штурман самолета.
Все смолкло. Все напряженно ждут: после сигнала самолета «Огонь» батарея обязана дать залп не позже чем через 10 секунд.
— Огонь! — резко говорит радист.
— Огонь! — повторяет телефонист.
— Огонь! — принимают на огневой позиции, и наводчики одновременно производят выстрелы по знаку своих командиров.
С резким свистом несутся к противнику снаряды.
— Север сто, запад сто пятьдесят,— передает свои наблюдения штурман.
Командир батареи наносит на подготовленный чертеж (рис. 307) точку падения снарядов: они отклонились от цели на север на 100 метров, на запад на 150 метров.
| {349} |
Быстро измерены на схеме отклонения, поданы команды.
— Цель! — передает штурман после следующего залпа. Это означает, что цель «накрыта» разрывами, то-есть что в группе разрывов были и перелеты и недолеты.
Начинается подавление неприятельской батареи. Тем временем штурман докладывает:
— Подходит колонна противника, длина два километра, координаты головы 47200, 08700.
Что означают эти цифры, видно из рис. 308, 309 и 310.
— Стой! По колонне! — командует командир батареи»
А вычислитель уже наносит на карту новую цель, рассчитывает угол переноса.
После стрельбы по колонне самолет-корректировщик уходит. А другой самолет-разведчик сбрасывает в это время на пост парашют-кассету с фотоснимком и донесением: {350}
«Стреляющая батарея — трехорудийная, примерные координаты 46300, 14050, фотоснимки прилагаю. Штурман лейтенант Петров, 27.9 13.44.»
Походная фотолаборатория на автомобилях в несколько минут обрабатывает сброшенные негативы (пленку): проявляет, закрепляет, делает отпечатки; затем фотограмметристы быстро наносят на отпечатки координатную сетку. И вот аэрофотоснимок в руках офицера-артиллериста (рис. 311).
Опытные руки переносят цель с аэрофотоснимка на карту. Вот тут-то и пригодился пристрелянный репер: цель с земли не видна, а самолет улетел. Только перенос огня от пристрелянного репера поможет обрушиться на цель внезапным огнем. Правда, учитывая возможные, хотя и небольшие, ошибки, приходится вести обстрел небольшой площади, чтобы быть уверенным, что цель поражена. {351}
Площадь эта тем меньше, чем точнее способ определения координат цели. Однако на больших дальностях она достигает иногда 4–6 гектаров. Чтобы добиться надежного подавления цели, приходится привлекать к ведению огня по такой цели уже не одну, а одновременно 2–3 батареи.
Бой разгорается. Вот со стороны рощи открыла огонь новая батарея противника. Ее снаряды наносят потери нашей пехоте.
Что делать?
«Глаз» тяжелой батареи — самолет — улетел и вернется лишь некоторое время спустя.
Командир батареи немедленно докладывает об этом старшему командиру и получает от него приказание пристрелять батарею противника, использовав взвод звуковой разведки, который к этому времени уже успел развернуться в боевой порядок.
Несколько минут этот взвод «ловит» батарею противника. На пункте обработки расшифровывают ленту со звукозаписью, делают {352} отсчеты, вводят поправки. Наконец, координаты цели определены: «Координаты батареи противника в районе рощи: х = 47650, у = 16180».
Опять кипит работа на наблюдательном пункте, опять несутся по проводам на огневую позицию команды.
Батарея делает 6 выстрелов, взвод звуковой разведки определяет координаты средней точки разрывов. Командир батареи подсчитывает отклонение этой группы от звучащей цели — батареи противника — и командует поправки, после чего уверенно ведет огонь по цели. Батарея противника замолкает. Очевидно, снаряды летят, куда нужно, хотя никто и не видел цели...
БОЕВЫЕ ПРИМЕРЫ
В умелых руках опытного командира хорошо обученная батарея — грозная, могучая сила.
В годы Великой Отечественной войны было очень много случаев, когда одна батарея причиняла своим огнем неприятелю огромный вред в самый короткий промежуток времени — всего лишь в несколько минут.
Вот пример.
В начале сентября 1941 года, когда гитлеровцы вели наступление в окрестностях Ленинграда, батальон вражеской моторизованной пехоты с минометами и артиллерией внезапно атаковал с трех сторон деревню Сиголово. Там находилось только немногочисленное охранение советских войск, которое вынуждено было отступить, потому что {353} силы врага были во много раз больше. Но, отступив в лес у деревни, наши стрелки сейчас же сообщили о происшедшем своим артиллеристам.
Деревня Сиголово находилась далеко за флангом наших войск, и требовалось поворачивать наши батареи на 90 градусов, чтобы они могли стрелять по этой деревне. Первой успела повернуть свои орудия в сторону деревни Сиголово батарея 152-миллиметровых гаубиц. Пока орудийные расчеты при помощи тракторов перетаскивали на новые места свои тяжелые орудия, командир батареи подготовил по карте данные для стрельбы по деревне, занятой гитлеровцами. Чтобы проверить свои вычисления, он выпустил один снаряд. Тот разорвался в самой середине деревни. Тогда командир скомандовал батарее: «Три снаряда, беглый огонь!» Каждая из гаубиц быстро сделала по три выстрела, один за другим. Едва гитлеровцы заслышали пронзительный свист, предупреждавший их о приближении первых снарядов, они заметались по деревне, ища, куда спрятаться. Но свист приближающегося снаряда слышен недолго — всего лишь 2–3 секунды. За такой срок далеко не убежишь. Прежде, чем фашисты нашли укрытие, тяжелые снаряды со страшным треском разорвались среди деревни, и их осколки с воем понеслись во все стороны, убивая вражеских солдат, пробивая моторы и шины их автомобилей. Гитлеровцы бросились, кто куда. Следующие снаряды усилили панику и увеличили потери врага. Когда орудия выпустили по три снаряда и уцелевшие гитлеровцы почувствовали, что наступила небольшая пауза, они со всех ног кинулись врассыпную из захваченной деревни, побросав все свое вооружение и технику. Батарея прекратила стрельбу, потому что гитлеровцев в деревне больше не было. Видя бегство гитлеровцев, наши стрелки снова заняли деревню. Они захватили там десятки брошенных автомобилей и мотоциклов, полтора десятка ручных и станковых пулеметов, много автоматов, винтовок, несколько минометов и противотанковых пушек и обнаружили несколько десятков трупов. Вот что сделали тринадцать снарядов тяжелой гаубичной батареи.
Другой пример.
Вечером 21 октября 1944 года небольшой передовой отряд нашей пехоты с одной легкой батареей, преследуя отступавшие немецко-фашистские части, после упорного боя овладел городком Гросс-Тракенен в Восточной Пруссии. Городок хоть и был невелик, но являлся важным узлом дорог.
По упорному сопротивлению гитлеровцев было видно, что они не захотят примириться с потерей этого городка и постараются его вернуть. Поэтому в ожидании приказа продолжать наступление наш передовой отряд приготовился к отражению вражеских контратак.
За ночь гитлеровцы подтянули свежие силы. На следующее утро, едва лишь начало светать, они перешли в контратаку. Гитлеровцы тремя цепями приближались к городку, охватывая его с севера, северо-запада и запада. {354}
Наша батарея, стоявшая на северной окраине города, подпустила фашистов на 400 метров и только после этого внезапно открыла по ним огонь.
Понеся потери, вражеская цепь, наступавшая с севера, залегла. Но продолжали наступать остальные две цепи, стрелять по которым батарея не могла, потому что мешали здания. Наши немногочисленные стрелки с трудом сдерживали натиск наступавших фашистов.
Вражеская пуля сразила командира батареи. Командование батареей принял командир взвода гвардии лейтенант Тартаковский. Он оставил у орудий половину номеров и приказал командирам орудий усилить огонь, а сам с группой разведчиков и остальными номерами скрытно вышел во фланг наступавшей фашистской пехоте. Смельчаки открыли огонь из ручного пулемета и из автоматов. Расстреливаемые с фронта из орудий, с фланга — из пулемета и автоматов, гитлеровцы быстро отступили, побросав убитых и раненых. Атака была отбита.
Но на этом враг не успокоился. Через 40 минут, оправившись от первой неудачи и снова получив подкрепление, он возобновил контратаку с еще большей яростью. Вражескую пехоту поддерживал огонь минометов.
Орудия советской батареи переносили огонь с одной группы гитлеровцев на другую, но те упорно лезли вперед, особенно с запада и северо-запада, где не было нашей артиллерии.
Однако наш небольшой отряд продолжал стойко держаться. Группа вражеских автоматчиков подобралась к батарее с левого фланга. Советские артиллеристы повернули левофланговое орудие на 90 градусов и расстреляли эту группу.
Несколько раз, маскируясь кустами, гитлеровцы подходили так близко, что стрельба из пушек становилась бесполезной: осколки своих снарядов могли бы поранить своих же стрелков и орудийные расчеты. Тогда артиллеристы брались за ручной пулемет и за автоматы и подальше отгоняли наседавшего врага, а потом добивали его огнем из орудий.
Но силы были слишком неравны: к гитлеровцам подходили все новые подкрепления; хотя поле перед батареей было усеяно трупами вражеских солдат и офицеров, все новые цепи пьяных фашистов лезли вперед: они старались во что бы то ни стало ворваться в город.
У нашей батареи снаряды были уже на исходе. Приходилось беречь их. Гитлеровцы поняли это и полезли вперед с еще большим упорством. Сдерживать их, не впускать в городок становилось все труднее. В этот момент артиллеристы услышали шум моторов и увидели наши самоходно-артиллерийские установки, которые полным ходом шли на помощь передовому отряду.
Неуязвимые для фашистов благодаря своей прочной броне, наши самоходные орудия быстро вышли в промежуток между двумя вражескими {355} цепями: той, которая наступала с севера, и той, которая наступала с северо-запада, и начали почти в упор расстреливать врагов. Не выдержав этого внезапного удара, гитлеровцы бросились бежать.
Вскоре подошли наши главные силы и окончательно закрепили за собой городок Гросс-Тракенен.
А вот еще один случай.
Наш кавалерийский отряд преследовал гитлеровцев.
Желая замедлить наступление наших войск, вражеский отряд укрепился в селе Фаркашин, расположенном при шоссе, идущем на запад.
Наш отряд, чтобы не задерживаться, стал обходить село, но сильный огонь со стороны противника заставил его развернуться для боя.
Огневая позиция советской батареи была выбрана на склоне холма в двух километрах северо-западнее села, которое было хорошо видно с этого места. Открыв огонь прямой наводкой, батарея быстро уничтожила два вражеских пулемета и два автомобиля, подвозивших боеприпасы. Вслед за этим кавалеристы атаковали гитлеровцев и выбили их из села.
Наша батарея уже снялась с огневой позиции и двинулась к шоссе, где командир батареи предполагал подождать кавалеристов, чтобы продолжать движение на запад; в это время разведчик-наблюдатель, которого командир батареи предусмотрительно выслал вперед, на опушку кустов, сигналами показал, что с запада движется навстречу нашему отряду вражеская колонна. Расстояние до нее было невелико, и разведчику удалось сосчитать, что в колонне 9 танков и бронированных самоходных орудий, 2 автомобиля с грузом и рота пехоты.
Командир батареи принял смелое решение. Кустарник, находившийся неподалеку от шоссе, скрывал от гитлеровцев колонну нашей батареи. Вот в этот-то кустарник командир батареи и поставил свои орудия. Маскируясь кустами, артиллеристы подготовились к бою и стали поджидать приближения гитлеровцев. О своем решении командир батареи донес командиру кавалерийского отряда, который еще не успел выступить из села Фаркашин.
Гитлеровцы не замечали замаскированную в кустах батарею и спокойно продолжали движение. Когда они подошли совсем близко, командир батареи подал команду открыть огонь. Первым выстрелило орудие Героя Советского Союза старшего сержанта Прозорова и сразу же подбило вражеский танк, а следующим выстрелом — другой. Тем временем другие орудия разбили два вражеских автомобиля. Один из них оказался с горючим, другой — с боеприпасами. Оба загорелись. Гитлеровская пехота бросилась врассыпную, а танки стали отходить задним ходом, чтобы не подставлять под выстрелы советских орудий бортовую или кормовую броню, которая много слабее, чем лобовая.
Но батарея успела подбить еще два танка. Уцелевшие фашисты не решились отходить по шоссе, а бежали напрямик по полю. Но поле было перерезано противотанковым рвом. Одному вражескому танку {356} удалось найти проход и перебраться через ров, а следующий за ним застрял и загородил дорогу остальным. Тогда гитлеровские танкисты стали укрывать уцелевшие машины за скирдами, которыми было усеяно все поле. Туда же — под прикрытием своих танков — стала сбегаться и гитлеровская пехота.
Командир батареи выслал к скирдам разведку. По пути артиллерийские разведчики встретили группу спешившихся кавалеристов: они были высланы командиром отряда на помощь артиллеристам.
В это время батарея открыла огонь по скирдам, и те быстро запылали от разрывов снарядов. Загорелись два вражеских танка, прятавшиеся за скирдами. Гитлеровцы не знали, что предпринять — выходить на открытое место под огонь батареи они не решались, а оставаться за скирдами было невозможно.
Заметив это замешательство, группа смельчаков — кавалеристы и артиллеристы — с криком «ура» бросилась на врага, а батарея тотчас перенесла огонь дальше, в тыл фашистам.
Гитлеровцы не приняли атаки и поспешно отступили. Наши разведчики захватили два вражеских танка — один исправный и один подбитый — и самоходное орудие, брошенные их экипажами.
Короткий бой закончился. Командир батареи подвел итоги: всего гитлеровцы потеряли 8 танков и самоходных орудий из девяти и оба автомобиля; на поле боя остались десятки трупов вражеских солдат. Но самое главное заключалось в том, что гитлеровскому отряду так и не удалось контратаковать наших кавалеристов: батарея, разгромив своим огнем гитлеровский отряд, не допустила вражеской контратаки.
Описанный случай — не только не единственный, но даже и не самый яркий пример мощи советской батареи. Это, так сказать, обыденный, повседневный случай. В ходе Великой Отечественной войны было множество более ярких примеров силы советских батарей. Расскажем об одном из них.
8 июля 1943 года, на четвертый день великой битвы под Курском, наша разведка донесла, что гитлеровцы собрали много танков перед селом Ржавец и, видимо, собираются наступать на станцию Прохоровка. Чтобы помешать наступлению вражеских танков, две наши батареи в ночь на 9 июля выдвинулись вперед, в расположение пехоты. За ночь артиллеристы тщательно окопали и замаскировали орудия. Днем 9 июля 80 вражеских танков вышли из села Игуменка, по лощине скрытно подобрались к переднему краю обороны наших войск и перешли в атаку. Наши артиллеристы, чтобы бить вражеские танки наверняка, не стреляли, пока танки были далеко, а подпустили их на близкое расстояние и только тогда открыли огонь.
Танки подошли так близко, что можно было стрелять по ним без промаха. После первых же выстрелов 6 вражеских танков были подбиты и загорелись. К небу поднялись 6 столбов густого черного дыма (рис. 312). Зловещий вид горящих танков напугал фашистов. Остальные {357} танки попятились назад и отошли. Но не надолго: перестроившись в лощине, вражеские танки снова пошли в атаку. На этот раз они шли двумя группами, по 36 танков в каждой: первая группа атаковала одну нашу батарею, вторая — другую. На ходу они вели огонь из пушек. Один из вражеских снарядов разорвался поблизости от нашего орудия. Смертью храбрых погибли у орудия наводчик Волков, заряжающий Попов. Командир орудия сержант Начевкин, раненный в живот и голову, стал за наводчика,— и орудие продолжало вести огонь. Через несколько минут были подбиты и загорелись еще 8 фашистских танков.
Теперь уже 14 вражеских танков ярко горели среди поля. Нервы гитлеровских танкистов не выдержали: они дали своим машинам задний ход. Больше они не возобновляли атак на этом направлении, где получили такой решительный отпор.
Но мы еще не рассказали вам, как артиллеристы ведут огонь по танкам.
Об этом вы узнаете, прочитав следующую главу.
| << | {358} | >> |
 |
 |
 |
| Введение |
| Первые танки |
| Довоенные танки |
| Вторая мировая |
| 1945...2009 |
 |
 |
 |
 |
© 1999-2022, V.Chobitok