 |
Боевое применение германских танков
С. Федосеев
(С. Федосеев Танки кайзера. Германские танки 1-й мировой войны. (Бронеколлекция))
Материал предоставлен: Денис Туманов
|
Германский Генеральный штаб не стал дожидаться результатов доработки A7V и 1 декабря 1917 года утвердил заказ на постройку 100 шасси. Заказ получил категорию срочности 1 А - танки спешно готовили к большому весеннему наступлению на западном фронте.
Число машин увеличили с 10 до 38, но вскоре вновь сократили до 20 в ожидании результатов боевого применения. Хотя при столь малом количестве рассчитывать на положительные результаты было трудно.
Танки сводились в "штурмовые отделения бронированных машин" (Sturmpanzerkraftwagen Abteilung). Еще до окончания постройки первого A7V, 20 сентября 1917 года, Военное министерство распорядилось о формировании двух штурмовых отделений по пять танков. Приказ о формировании третьего отделения был отдан 6 ноября 1917 года. Экипажи набирали по следующей схеме: механиков-водителей и механиков - из инженерных ("пионерных") войск, наводчиков и заряжающих из артиллеристов, пулеметчиков из пехоты. Офицеров брали из пехоты или автомобильных частей. Формирование 1-го отделения закончили 5 января 1918 года, и оно было направлено для обучения в школу вождения в Седане.
Формально германские войска ввели в строй 45 танков: 15 A7V и 30 трофейных Mk IV. На деле их оказалось 49 - 50. поскольку часть поврежденных танков заменили резервными, а часть успели отремонтировать и вновь пустить в бой. Так, первое штурмовое отделение в ходе боев практически полностью обновило материальную часть. Во время подготовки к боевому применению вышло из строя шасси N 502, корпус и вооружение пришлось установить на шасси N 503, по тем же причинам вскоре шасси танка N 544 заменили на шасси N 504.
Всего сформировали девять штурмовых отделений по пять танков каждое. 1-е, 2-е и 3-е укомплектовали танками A7V, еще пять A7V использовались как резерв. 11 - 16-е отделения оснащались трофейными английскими танками Mk IV. Танки составляли "боевой эшелон" отделения, "технический эшелон" под командованием офицера-техника включал эвакуационный отряд на грузовиках, подвижную мастерскую, машины подвоза боеприпасов, горючего и запчастей, полевую кухню и тягач - всего 9 - 10 грузовых. 2 легковых автомобиля и мотоцикл. Штат штурмового отделения зависел, конечно, от типа танков. Отделение A7V включало 176 человек: командир в звании капитана, 5 младших офицеров (лейтенантов) - командиров машин и 170 фельдфебелей, унтер-офицеров и рядовых, включая мастеров, чинов связи, фельдшера, вестовых и пр. В штат отделения Mk IV входило до 140 человек. Штурмовые отделения подчинялись командующему бронечастями, штаб которого располагался в Шарлеруа, где размещался 20-й Баварский армейский автопарк. В его мастерских готовились к бою и проходили ремонт как А7V, так и трофейные Mk IV. Командующий бронечастями подчинялся начальнику Полевого Автомобильного штаба при Ставке Главного командования.
У армейского руководства танки по-прежнему не вызывали особого энтузиазма. Начальник Большого Генерального штаба генерал-фельдмаршал Гинденбург, осмотревший в марте в Шарлеруа первые 10 машин, высказался весьма скептически: "Вероятно, они не принесут большой пользы, но так как они уже сделаны, то мы попробуем их применить". В предстоящем наступлении германское командование основной упор делало на внезапность атаки, наступательный порыв пехоты, использование автоматического оружия, огневую мощь артиллерии (количество тяжелых орудий составляло 66% от количества легких) и тщательную организацию ее огня.
Ставка Главного командования издала инструкцию "Взаимодействие танков с пехотой", гласившую между прочим: "Пехота и танки продвигаются независимо друг от друга... При движении с танками пехота не должна подходить к ним ближе 200 шагов, так как по танкам будет открыт артиллерийский огоны". То есть, по сути, взаимодействие исключалось.
Во время наступления в Пикардии (операция "Михаэль", 21 марта - 4 апреля 1918 года) на фронте в 765 км немцы ввели в дело 59 дивизий при 6824 орудиях, 1000 самолетах и всего 19 танков (из них 9 - трофейных). Им противостояли 35 дивизий, около 3000 орудий, 500 самолетов и 216 танков союзников. Всего же союзники к началу немецкого наступления имели 893 готовых к бою танка.
Впервые германские танки вступили в сражение 21 марта 1918 года у Сент-Кантен (километрах в 50 - 52 от того места, где вышли в первый бой английские танки), в полосе наступления 18-й германской армии. Четыре танка А7V 1-го штурмового отделения под командой капитана Грайфа и 5 танков Mk IV вступили в бой утром. Из-за сильного тумана они часто теряли связь с пехотными подразделениями и действительно "продвигались независимо". Mk IV не выполнили своих задач из-за недостатка бензина и повреждений от артиллерийского огня, у двух A7V выявились технические дефекты. Более-менее удачно действовали только А7V N 501 и 506. Все это, а также слабый грунт на пути движения не позволили ясно судить об эффективности применения германских танков.
И все же впечатление, произведенное ими в первый день на английских солдат, не многим уступает ужасу немецкой пехоты на Сомме в сентябре 1916-го. В одной из записей штаба 18-й германской армии говорилось: "Наши танки в огромной степени укрепляли дух пехоты даже тогда, когда они применялись в небольшом количестве; в то же время, как показал опыт, они производили большой деморализующий эффект на неприятельскую пехоту".
В ходе этой операции танки 2-го и 3-го штурмовых отделений помогли 18-й армии также в захвате Нуайон и Мондидье, где действовали уже против французских частей. После появления германских танков на поле боя германская пресса заговорила о том, что "только немецкий гений мог развернуть все средства и возможности, доступные танкам". Столь крутой поворот в оценке был логичным в плане пропагандистского обеспечения, но весьма далеким от действительности.
Наиболее известен бой с участием A7V у Виллер-Бретоне 24 апреля 1918 года. Здесь задействовали все три отделения этих танков. Еще до атаки вышла из строя машина N 540 2-го отделения, а перед боем обнаружилось повреждение головки цилиндров у N 503 3-го отделения. Поэтому только 13 A7V, разбитые на три группы, вступили в бой в полосе наступления 2-й германской армии. Первая группа под командой обер-лейтенанта Скопника (командир танка N 526) включала танки N 526, 527 и 560 1-го отделения и действовала с 228-й пехотной дивизией; вторая под командой обер-лейтенанта Вилайна (танки N 501, 505, 506, 507 2-го отделения, N 541 и 562 1-го отделения) - с 4-й гвардейской дивизией; третья обер-лейтенанта Штайнхарда (танки N 525, 542, 561 и 504 3-го отделения) - с 77-й резервной дивизией. В cоответствии с избранной тактикой танки были направлены на важный тактический пункт - деревню Виллер-Бретоне: первая группа двигалась непосредственно на деревню, вторая - вдоль ее южной окраины, третья - на расположенную поблизости деревню Каши. Танк N 506 ("Мефисто") застрял на местности, но оставшиеся 12, очистив населенный пункт от английских подразделений, продвинулись до Каши и до леса Аббе.
Здесь в 9.30 три A7V 3-го штурмового отделения встретились с вышедшими из леса тремя английскими Mk IV роты "А" 1-го танкового батальона. Так что первый в истории бой танков с танками носил характер встречного и для обеих сторон был внезапным. Англичане оказались в не самом выгодном положении: из трех машин две были пулеметными ("самки"), а экипажи были измотаны длительным нахождением в противогазах - их позиции накануне обстреляли химическими снарядами. Таким образом, британцы на первый взгляд уступали немцам в огневой мощи, бронировании и работоспособности экипажей. Однако уже в этом столкновении сказались такие факторы, как маневренность танков, опыт и слаженность экипажей. Интересно, что бой проходил возле позиций английской пехоты и на виду у германской артиллерии, но они не приняли в нем участия. Немецкие артиллеристы опасались поразить своих, а английские пехотинцы попросту не имели каких-либо противотанковых средств. Хотя пулеметные Mk IV, получив большие пробоины, вынуждены были вскоре отойти в тыл, пушечный танк продолжал вести огонь. Немецкие машины остановились неудачно - бой фактически вел только один из них (N 561, "Никсе"), стреляя с места из пушек и пулеметов, в том числе бронебойными пулями. В отличие от немецких, английский танк постоянно маневрировал и, сделав несколько выстрелов с ходу, перешел к ведению огня с коротких остановок. После трех попаданий у A7V был поврежден масляный радиатор. Пользуясь тем, что "англичанину" разорвало гусеницу, он смог отойти на небольшое расстояние, после чего экипаж покинул его. Два других отошли. Это дало основание англичанам справедливо считать себя победителями в первой танковой схватке.
Часть танков второй группы остановилась у первой линии английских окопов за деревней и отошла назад. Вслед за этим английские танки с австралийской пехотой отбили и Виллер-Бретоне. В тот же день восточнее Каши один A7V N 525 (" Зигфрид") встретился с семью средними английскими Mk А "Уиппет" - эти боевые машины впервые вступили тогда в бой. Ведя огонь с места, вместе с артиллерией 4-й гвардейской дивизии, "Зигфрид" подбил один Mk А (еще три подбили артиллеристы) и повредил три. Германские штурмовые отделения потеряли в тот день три машины - N 506 (был вытащен австралийской пехотой 14 июня), 542 и подбитый 561. Довольно успешно действовали N 505 и 507. Бой у Виллер-Бретоне выявил еще одну возможность танка - использование его в качестве эффективного противотанкового средства. Однако больше в течение первой мировой войны танки такой функции не выполняли.
Подбитый A7V N 561 немцы ночью эвакуировали. Танк N 542 опрокинулся, переходя через воронку, и был брошен экипажем. 15 мая англичане оттащили его двумя Mk IV той же роты "А" первого батальона с помощью солдат 37-й марокканской дивизии.
Захваченный танк нес имя "Эльфриде" (Elfriede), из-за чего в литературе танки A7V долгое время именовались также "танками типа Эльфриде". Машину внимательно изучали в тылу, ее испытывали французские и английские экипажи. По мнению союзников, "немцы в своей модели повторили большое количество конструктивных ошибок и механических недостатков, позаимствованных ими у первых английских и французских танков". Точнее было бы сказать, что немцы учли многие из недостатков первых танков союзников, но сделали немало собственных ошибок. Англичане отмечали хорошее бронирование A7V спереди, сзади и с бортов при слабой защите крыши (ослабленной вентиляционными решетками). Кроме того, "заслонки отверстий в башне, орудийный щит, пулеметные маски и щели между плитами... были очень уязвимы для осколков ружейных и пулеметных пуль". И, конечно, отмечалась низкая проходимость машины об этом свидетельствовал уже сам факт опрокидывания танка.
В первый день наступления во Фландрии на реке Лис (операция "Жоржетт", 9 - 30 апреля 1918 года) 15 танков действовали в полосе 6-й германской армии.
Во время второго германского наступления 1918 года на реке Эн (операция "Блюхер", 27 мая 14 июня) 15 танков были введены в бой в полосе 7-й армии, располагавшей тогда 25 дивизиями, 3953 орудиями и 687 самолетами. В первый день наступления танки действовали вместе с дивизиями 65-го корпуса и 5-й гвардейской дивизией 4-го резервного корпуса у Воклер-Берри-о-Бак. Успех их атаки на французские позиции всячески расхваливала германская пресса. На деле же танки прорвали первую линию обороны, но остановились перед широким окопом второй полосы, именовавшимся "Дарданелльским окопом". Основная тяжесть содействия наступлению пехоты легла тогда на артиллерию (более 1100 орудий на участке указанных корпусов).
Перед остановкой второго наступления танки приняли участие в атаках 7-го резервного и 15-го корпусов на Реймс, оборонявшийся частями 4-й французской армии. 31 мая здесь участвовали в бою танки 2-го отделения, при этом танк N 529 был потерян от огня артиллерии. 1 июня А7V 1-го отделения, действовавшие северо-западнее, у форта Помпель, имели небольшой успех, но вскоре танки N 526 и 527 были подбиты огнем французской артиллерии (N 527, например, получил прямое попадание в рубку) и покинуты экипажами. Безуспешной была атака и 5 июня. 9 июня восстановленный N 526 1-го отделения вновь подбила артиллерия, а N 527 - гранатометчики. Всего у Реймса огнем артиллерии было подбито 8 германских танков.
15 июля, в первый день последнего германского наступления (так называемого "сражения за мир" или "второй Марны") танки 1-го и 2-го отделений вновь действовали на Реймском участке, в полосе 1-й германской армии. Атака успеха не имела, поскольку главная полоса обороны французов совершенно не пострадала в ходе германской артиллерийской подготовки. Несколько танков подорвалось на минах.
9 августа, во время наступления Антанты, 1-е и 3-е штурмовые отделения поддерживали действия 18-й германской армии южнее Нуайона. Три танка 1-го отделения остановились N 560 получил повреждения от артогня, N 562 попал в воронку, у N 541 оказались поврежденными двигатель и трансмиссия. 3-е отделение действовало успешнее, хотя танк N 564 застрял на деревенской улице.
31 августа танки 1-го и 2-го отделений использовались в контратаке у Фремикур против частей 1-й английской армии, наступавшей на Камбре. Танки N 504 и 528 2-го отделения были подбиты артиллерией и захвачены, N 562 поражен осколками авиабомбы, а у N 563 оказались технические неисправности. После этого 2-е штурмовое отделение перестало существовать, а машины и личный состав передали в подчинение 1-го отделения. У Фремикур действовало и одно отделение трофейных Mk IV.
7 октября, уже после отхода германских армий на позицию Зигфрида, танки А7V 3-го отделения приняли участие в контратаке частей 3-й германской армии у Сент-Этьенна. Все вышедшие в бой танки в конце концов оказались подбиты.
8 октября 15 танков (А7V или Mk IV) были введены в брешь германского фронта против частей 1-й английской армии у Камбре. Появление немецких танков снова вызвало панику среди английских солдат, и восстановить порядок удалось лишь после того, как два из них вывели из строя.
Танки N 525, 563, 501, 540 и 560 1-го штурмового отделения были применены севернее Камбре у Сент-Обере и Иву 11 октября - за месяц до заключения перемирия. Прорыв англичан на этом участке удалось ликвидировать. Атака у Иву стала последним эпизодом применения германских танков в первой мировой войне.
Вся боевая работа немецких танковых штурмовых отделений свелась к полутора десяткам эпизодов в течение полугода. Танки двигались разрозненно, мелкими группами. В результате одновременно в атаку выходило не более 7 - 8 боевых машин. Бой трех штурмовых отделений у Виллер-Бретоне стал, пожалуй, единственным примером "массированного" танкового наступления со стороны немцев. Взаимодействие с пехотой было плохо организовано. По мнению генерала Эймансбергера, "танки, имевшиеся в германской армии, применялись без всякого знания этого рода оружия". Действительно, за два последних года войны немцы лучше изучили слабые стороны танка, нежели сильные. Иногда атаки штурмовых отделений имели успех. Но в силу малочисленности боевых машин эти частные победы никак не сказывались на общем ходе боевых действий.
Количество применявшихся германскими войсками танков никак не соответствовало масштабам операций: плотность танков на фронте 18-й армии на 21 марта составляла 0,5 на 1 км, в 6-й армии на 9 апреля - 1, в 7-й армии на 27 мая 0,3 танка на 1 км фронта. Для сравнения - к началу контрнаступления Антанты (18 июня 1918 года) одна лишь 10-я французская армия располагала 16 дивизиями при 1573 орудиях, 531 самолете и 337 танках, а плотность танков составляла 9 - 14 на 1 км фронта. Французские танкисты с апреля по ноябрь 1918 года участвовали в 45 - 47 боях.
Столь разительное несоответствие всколыхнуло "общественное мнение", особенно после 8 августа - "черного дня германской армии", когда англичане ввели в бой одновременно 415 танков, а германская противотанковая оборона оказалась неэффективной. 2 октября 1918 года на заседании лидеров партий в рейхстаге представитель Ставки Главного командования заявил: "Надежда побороть противника исчезла. Первым фактором, решительно повлиявшим на такой исход, являются танки. Неприятель применил их в громадных, нами непредвиденных массах". Депутаты резко упрекали Военное министерство и Главное командование в пренебрежении таким боевым средством. 23 октября было распространено заявление военного министра генерала Шейха: "Мы уже давно энергично занимались постройкой этого оружия (которое признано важным)... Мы скоро будем иметь дополнительное средство для успешного продолжения войны, если нас к этому вынудят". Полезность "этого оружия" теперь не вызывала сомнений. Но было, увы, слишком поздно.
Уже после войны бессменный помощник Гинденбурга, бывший генерал-квартирмейстер Ставки Главного командования генерал Людендорф в своих "Воспоминаниях о войне" пытался оправдать и обосновать отношение командования к "танковому вопросу": "Начальник Полевого Автомобильного штаба вовремя получил приказ распорядиться на предмет конструирования танков. Модель танка, продемонстрированная им весною 1917 года перед высшим командованием, не соответствовала предъявленным требованиям. Я ему предложил энергично двигать танкостроение. Возможно, мне следовало производить более твердый нажим; возможно, тогда мы обладали бы к решающему моменту 1918 года немного большим количеством танков, но я не скажу, за счет какой потребности армии их надлежало бы строить... Возможности массового применения танков мы бы в 1918 году все равно не добились, а только в массе танк имеет значение".
Из 100 заказанных гусеничных шасси A7V только 22 было использовано для постройки серийных танков, причем с двух шасси бронекорпуса и вооружение были вскоре сняты, одно шасси использовано при постройке опытного A7VU. Шасси, не использованные для танков, также нашли применение на фронте. Эти машины упоминают как "тракторы", хотя точнее будет отнести их к разряду гусеничных транспортеров, поскольку большую часть машины занимала огороженная бортами грузовая платформа. Передний и задний края платформы далеко выдавались за гусеничный обвод, а посередине ее возвышалась крытая рубка с двигательным отсеком и кабиной водителя. Дабы при движении по дорогам машина не обрывала телеграфные провода, вдоль бортов крепились дугообразные скобы. На машину могли устанавливаться прожекторы - по одному под платформой спереди и сзади и два поворотных - под потолком рубки. Тракторы-транспортеры использовались вместе с полубронированными грузовиками для снабжения войск в боевой зоне. По разным данным, от 60 до 80 единиц переделали в землеройные машины и бульдозеры. Соответствующее оборудование поставляли фирмы "Орренштайн унд Коппель" (Берлин) и "Везерхютте" (Бад-Осенхаузен).
Использовавшиеся рейхсвером английские танки Mk IV были как пушечного ("самцы"), так и пулеметного ("самки") типа. Их захватили в основном под Камбре. Поскольку Mk IV применялись германскими войсками на фронте даже в большем масштабе, чем собственно германские танки, мы считаем необходимым привести их ТТХ.
В ходе боев 1918 года были захвачены также несколько средних английских танков Mk А "Уиппет". Они были подготовлены к боевому применению, однако каких-либо сведений об использовании их немцами на фронте нет.
ОКРАСКА ТАНКОВ И ЭКИПИРОВКА ЭКИПАЖЕЙ
Немецкие танки окрашивались по-разному. На первых порах преобладала однотонная окраска - в светло-зеленый или серо-стальной цвет "фельдграу". 3атем на некоторых машинах - по примеру английских стали применять деформирующую пятнистую окраску. Ее имели, к примеру, A7V N 507, 529 и 562 во время весенних боев, N 560 в июне, N 504 и 528 - в августе 1918 года. На бортах, на лобовом и кормовом листах рисовались черные тевтонские кресты. Поначалу на каждый борт наносился один крест, а с мая 1918 года - по два. Большие кресты служили скорее не для "поднятия духа" экипажей, а для предохранения их от обстрела своими же войсками - ведь немецкая пехота и артиллерия больше привыкли к наличию танков у противника. Некоторые танки, как, например, N 527 "Циклоп", имели кресты и на вентиляционных решетках крыши - очевидно, в расчете на свои самолеты штурмовики. Между крестами посередине борта, а также на лобовом и кормовом листах помещалась римская цифра - номер танка в подразделении. В соответствии с традициями тех лет каждая бронемашина носила, подобно кораблю или форту, имя собственное - "Эльфриде", "Лозенге", "Вотан", "Шнук". Системы в наименованиях не было ни по первым буквам, ни по смысловой нагрузке - здесь встречались и мифические имена вроде "Мефисто" или "Циклоп", и популярные исторические вроде "Старый Фриц" или "Король Вильгельм". На A7V имя наносилось белой краской на лобовой и кормовой частях вверху слева или справа. У танков иногда меняли имена - так, A7V N 543 "Хаген", входивший в состав 2-го штурмового отделения, после передачи в 3-е отделение был переименован в "Адалберт", а позже - в "Короля Вильгельма". Некоторые танки несли собственную эмблему - на левом лобовом листе "Мефисто" изображен черт, держащий под мышкой английский "ромбовидный" танк. На танках 1-го штурмового отделения изображались черепа и скрещенные кости - старинный символ бессмертия, принятый в качестве эмблемы еще прусской кавалерией эпохи наполеоновских войн (эта символика была, кстати, популярна и в русских бронечастях).
В сентябре 1918 года командование решило упорядочить систему обозначения танков - кроме единого термина "Sturmpanzerwagen", ввели и типовую деформирующую окраску. Поверх "фельдграу" наносились пятна и полосы неправильной формы красно-бурого, светло-зеленого и лимонно-желтого цвета. Изображение черепа и костей стало наноситься на все танки, включая трофейные. Тевтонские кресты заменили прямыми черными крестами с белым окаймлением, подобными тем, что позже использовались в вермахте. Некоторые машины, как N 507 "Циклоп", несли на корме изображение черно-бело-красного флага.
Английские танки сохраняли "родную" пятнистую окраску, поверх которой в обязательном порядке рисовались по два больших тевтонских креста на бортах и кресты на корме и лобовом листе, имя и номер танка. Так, трофейный пулеметный Mk IV с номером 153 нес имя "Ханни" (Hanni), кресты и череп с костями.
Несколько слов стоит сказать о снаряжении экипажей. Поначалу немецкие танкисты носили ту форму, в которой пришли из своих родов войск. Для пехотинцев и артиллеристов это была обычная полевая форма, правда, без ранцев, подсумков и т.п. Кроме фуражки-бескозырки, голову иногда прикрывали стальным шлемом. Автомобилисты были одеты в кожаные куртки и очки-консервы. Позже экипажи танков стали использовать авиационные куртки и комбинезоны. Применялись и защитные комбинезоны с содержанием асбеста; кожаные амортизирующие шлемы с защитными валиками - как у летчиков и мотоциклистов. Позже появились кожаные шлемы упрощенной формы, напоминающие британские каски. Шлемы часто дополняли кожано-металлические маски с прорезями для глаз и кольчужной бородой, защищавшие лицо и глаза от мелких осколков и свинцовых брызг. Такие маски были позаимствованы отчасти у английских "коллег", отчасти у собственной пехоты, применявшей маски-личины для защиты наблюдателей в окопах. В снаряжение экипажей обязательно включались противогазы.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 |
 |
 |
| Введение |
| Первые танки |
| Довоенные танки |
| Вторая мировая |
| 1945...2009 |
 |
 |
 |
 |
© 1999-2022, V.Chobitok