Наш журнал постоянно ратовал за создание отечественных музеев машин, механизмов, приборов и других реликвий науки и техники.
Этой публикацией о Военно-историческом музее бронетанковой техники и вооружения (ВИМБТиВ) открываем цикл статей о нынешних проблемах научно-технических и военно-исторических музеев.
...Один за другим мы обходим все семь павильонов, осматриваем 318 экспонатов - танки самых разнообразных классов, самоходки, броневики, транспортеры, тягачи, колесные и гусеничные машины специального назначения. Среди них - 36 немецких, по 21 - английских и американских, чуть меньше французских, есть итальянские, шведские, венгерские, канадские, польские, китайские, японские. Но, конечно же, больше всего отечественных, причем не только известных серийных машин, но и опытных, о которых было не принято писать, хотя именно от них пошли знаменитые боевые. И еще - здешнее собрание не имеет равных, ведь даже крупнейший из иностранных, английский танковый музей в Бовингтоне, располагает примерно 260 экспонатами.
Как же нашим танкистам удалось обзавестись столь уникальной коллекцией? Начальник ВИМБТиВ майор М.В.Чобиток пояснил: оказывается, в течение шести десятков лег в размещенное здесь подразделение поступала боевая техника, которая опробовалась на испытательном полигоне. Кстати, именно потому в музее столь много отечественных экспериментальных машин.
А вот большая доля иностранных приходится на трофеи. К примеру, самый старый, 34-тонный, угловатый британский Мк.5 образца 1917 года с двумя 57-мм пушками в бортовых спонсонах, был одним из тех, что англичане передали белогвардейцам, а потом он и его стальные собратья были отбиты Красной Армией, в которой прослужили под названием "Рикардо" до 1930 года. Та же участь постигла французский "Рено ФТ" образца 1917 года. Его создатель полковник Ж.Этьен первым разместил впереди отделение управления, в центре - боевое, оружие - во вращающейся башне, сзади же - двигатель и трансмиссию. Эта компоновка стала классической, а сам "Рено ФТ" не только послужил родоначальником большого семейства французских танков, но и состоял в армиях почти 20 стран; по его образцу в 1920 году делали и первый советский танк КС ("Красное Сормово"), копия которого установлена у входа в музей.
Во время гражданской войны в Испании советские специалисты раздобыли и вывезли образцы новейшей итальянской и немецкой боевой техники - к примеру, маленький, приземистый, легкий танк Т-1А, первым поступивший на вооружение нацистского вермахта. В 1939 году разгромленная советско-монгольскими войсками японская армия оставила у Халхин-Гола не только груды трупов и разбитое оружие, но и немало вполне исправной техники, в том числе танков.
Но больше всего трофеев взяли в Великую Отечественную. Среди них были и выставленные в музее немецкие танк Т-III, самоходка "Насхорн", транспортер "Опель" с 10-ствольным реактивным минометом в кузове и Т-VIБ "Королевский тигр", на борту которого начертано, что этого бронированного зверя захватили 13 августа 1944 года бойцы "9-го батальона 3-й танковой бригады 6-го танкового корпуса". А самоходку "Артштурм" случайно нашли уже после войны... колхозники из Калининградской области, зацепив ее плугом. Выкопали - пушка погнута и вдавлена с маской в рубку, бортовая передача сорвана... Скорее всего "Артштурм" таранили наши танкисты.
Рядом стоят и образцы вооружения союзников "третьего рейха". Скажем, венгерский легкий танк "Толди", созданный на основе шведского "Ландсверка-60" (есть в музее и он, первый в мире с наклонным бронированием и торсионной подвеской). Или словацкий ЛТ-38, переименованный в вермахте в 38(т); румынские и итальянские, в частности, "Фиат Л6-40", захваченные после Сталинградской битвы. Причудлива судьба "Рено Р-35" и "Сомуа С-35", которые в 1940 году, при капитуляции Франции, попали к немцам, а те отправили их потом на Восточный фронт. После разгрома Квантунской армий в августе 1945 года список трофеев (и будущих экспонатов) пополнили японские боевые машины, в том числе бронетранспортер "Хо-ги" образца 1936 года. Любопытно, что он заранее был оснащен дополнительными железнодорожными колесами, рассчитанными на российскую колею!
Встречаются в музее и трофеи иного рода, вроде английского Мк.5 "Чифтен" и американских М46 и М48, взятых египтянами, сражавшимися на советской технике, у израильтян. Но вернемся ко временам, когда США и Великобритания были нашими союзниками по антигитлеровской коалиции. Они тогда поставляли Красной Армии вооружение, о чем можно судить хотя бы по английским танкам Мк.2 "Матильда-III", Мк.З "Валснтайн-II", американским М3 "Генерал Грант", М3 "Генерал Шерман" и М5А1 "Генерал Стюарт". Кстати, последний у нас официально называли БМ-7 (боевая машина), а вот танкисты куда мрачнее - "братская могила для семерых", поскольку в летнюю жару высокооктановый бензин для капризного мотора иногда вспыхивал, а уже что случалось после взрыва немецкого снаряда, нетрудно представить.
Другие машины попадали в музей спустя некоторое время после того, как их покупали, чтобы ознакомить специалистов с иностранными новинками,- это относится и к английскому плавающему танку "Виккерс-Карден-Ллойд". А то получали в подарок, как было с T-84, югославской версией нашего Т-72, или чехословацкими бронетранспортерами ОТ- 62, ОТ- 810 и ремонгно-эвакуационной БРЭМ-Ч. Говорят, увидев в павильоне 38(т) и созданную нацистами на его базе самоходку "Хетцер", чехословаки огорчились: "И это все?", а потом прислали пополнение.
В последние годы экспозиция расширяется за счет обмена. Например, англичанам передали наш ИС-2 и получили Мк.2 "Конкерор", самый тяжелый (65 т) из выпускавшихся серийно, а в прошлом году - БТР-60 и БРДМ, оттуда же поступили броневики Мк.2 "Сарацин" и Мк.2 "Феррет".
Вот так и образовалось уникальное собрание бронетехники, по которому можно проследить всеобщую историю танкостроения, сравнить "ровесников", допустим, американский М60, советский Т-10М и английский Мк.10 "Центурион". Или увидеть, как развивался какой-то класс танков, скажем, советских легких, от Т-37А (1932 г.) до Т-80 (1943 г.), изучить семейство одной машины, вроде танков T-VIH "Тигр" и T-VIB "Королевский тигр", штурмовых орудий "Ягдтигр" и "Штурмтигр".
В одной статье невозможно даже перечислить все экспонаты, но как не упомянуть редчайшие! Хотя бы советскую самоходку СУ-100y. Эту 64-тонную машину с 130-мм корабельной пушкой создали в 1939 году в единственном экземпляре на базе опытного танка Т-100 для сокрушения мощных дотов на финской линии Маннергейма. Неподалеку от нее стоит "изделие 279", опытная самоходка, разработанная в 1957 году под руководством Л.С.Троянова. Ее мощную 130-мм пушку поместили во вращающуюся башню, передняя часть которой выполнена из 305-мм (почти линкоровской!) брони, а корпусу придали необычную, удлиненно-чечевицевидную форму с противокумулятивной защитой. На этом чудеса не исчерпываются - 279-я оснащена четырьмя параллельными гусеницами для обеспечения проходимости, а перед стрельбой она умеет еще и приседать для лучшей устойчивости.
Мы рассказали о машинах "макси", однако в музее есть и "мини". Это нацистские телеуправляемые 1,5-тонный гусеничный подрывник Б-4 "Бордвард" и 370-килограммовая сухопутная торпеда "Голиаф", названная так, видимо, в пику 188-тонному супертанку "Маус" ("Мышь").
Не иначе как чудом сохранился советский плавающий бронеавтомобиль ПБ-4, изготовленный в 1935 году. Его 45-мм пушка установлена в танковой башне у "кормы"; по бортам, рядом с заполненными пробкой поплавками, подвешены съемные гусеницы для задних колес. С разрешения сотрудника музея я попробовал было усесться на место водителя, но не смог закрыть верхний люк (голова мешала). Оказывается, тогда в танкисты брали невысоких бойцов - очень уж компактной делали бронетехнику...
О ракетных танках 287 и 775, созданных в 1962 году под руководством П.П.Иванова, читатели впервые узнали из "ТМ" № 7 за 1991 год. Кстати, работники ВИМБТиВ очень помогли нашим постоянным авторам С.В.Грянкину и И.П.Шмелеву, художникам В.М.Иванову и М.В.Петровскому в подготовке материалов для двух "Исторических серий" и "Танкового музея".
...В период второй мировой войны венгры успели выпустить всего с полсотни самоходок "Зриньи", установив на шасси танка "Туран" (в музее есть и он!) 105-мм короткоствольную пушку. Почти все были выбиты советскими артиллеристами и танкистами - кроме той, что демонстрируется в 7-м павильоне.
Купив в начале 30-х годов британскую танкетку "Карден-Ллойд", поляки взяли ее за образец для своих аналогичных машин, в том числе и 2,7-тонной ТКС. Изготовили более 300 экземпляров, и все они погибли в сентябрьской кампании 1939 года или попали к немцам. Уцелела только ТКС с заводским номером 194, выпущенная 20 июля 1936 года, как указана на фирменной табличке, закрепленной внизу, на лобовом листе этого экспоната.
Премьер-министр Великобритании У.Черчилль однажды заметил по поводу танка Мк.7 "Черчилль", что у того "недостатков больше, чем у него самого". Тем не менее танк воевал на многих фронтах, в том числе на Восточном. Доставшийся музею, помимо 75-мм пушки, имеет огнемет, зажигательную смесь для которого держали в прицепе. При этом машина умеет плавать, за что и была прозвана "крокодилом".
...Побывать в танковом музее хотели бы многие, тем более что и печать, и Центральное телевидение сообщали о нем и даже со ссылкой: "расположен где-то в Подмосковье в одной из воинских частей". То и другое верно, но именно поэтому попасть в него невозможно. ВИМБТиВ стоит на территории в/ч, находящейся в ведении Главного бронетанкового управления (ГБТУ), и, по понятным причинам, сюда "посторонним вход запрещен". Иное дело - экскурсанты с погонами. Правда, в последнее время многие "закрытые" учреждения под нажимом валютной публики двери приоткрывают. Это коснулось и музея, что, впрочем, никак не отразилось на его положении. Хотя в него и зачастили интуристы, опекающая их организация отчисляет в бюджет упомянутой в/ч по 500 рублей с головы. Много это или мало? Посетитель музея в Бовингтоне платит за входной билет 3 фунта стерлингов, немец за визит в аналогичное заведение - 10 марок, американец - не меньше 5 долларов, то есть 2000 руб. Не будем гадать, сколько "Интурист" зарабатывает от демонстрации коллекции танков, досаднее другое-во всем "цивилизованном мире" выручка от таких экскурсий поступает владельцу экспозиции и расходуется на ее содержание, обновление и пополнение, а у нас музею достаются крохи.
В его штате всего 5 военнослужащих и вольнонаемных, причем первые отдают экспонатам лишь свободное от основной службы время. Не раз начальники музея (и бывшие, и действующий) просили пополнить штат гражданскими сотрудниками за счет в/ч, и каждый раз им приказывали делать это за счет... прибыли. Какая тут прибыль!
- В Бовингтонском музее ежедневно бывает 5 тыс. человек. У нас столько же едва набирается за год,- сетует Михаил Валентинович.-Чтобы справиться с финансовыми трудностями, нам нужно каждый день принимать по 10 групп экскурсантов, а это невозможно из-за нехватки персонала и пропускного режима.
Нельзя и другое. К примеру, позволить редакции японского журнала "Танк мэгэзин" снять (за соответствующую плату) видеофильм о музее, выполнить аналогичные просьбы англичан и финнов. Или продать американцам отнюдь не уникальные Т-34/85, получив за каждый, в зависимости от состояния, от 200 до 400 тыс. долларов,- запас машин для обмена и продаж есть. Нельзя и заключать договоры с другими организациями, скажем, на изготовление весьма ходовых альбомов, проспектов, буклетов, календарей, открыток, моделей-сувениров. Все эти проблемы годами волынятся "старшими по команде".
В той же стадии решения находится и программа превращения музея в научно-исследовательский центр с открытой для всех экспозицией, специализирующийся на истории танкостроения. Согласно ей от Минского шоссе к новому входу (не связанному с режимом проходной) нужно проложить дорогу (на это уйдет 5,3 млн.руб. в ценах 1991 года), а перед ним устроить площадку на 15 автобусов и полсотни легковушек, рядом-заправочную станцию. В самом музее открыть научно-техническую библиотеку, конференц-залы, реставрационные мастерские, кино- и фотолаборатории, обновить павильоны и экспозицию (проект уже разработан студентами и преподавателями Екатеринбургского архитектурного института в порядке учебной практики, а деньги готово предоставить "Нефтемашиностроение" в обмен на размещение рекламы и небольшой офис), организовать военизированную и противопожарную охрану с соответствующей сигнализацией. Как показал опыт, осмотр экспозиции занимает несколько часов. Значит, на территории музея понадобятся кафе, столовые, медпункт, туалеты, не говоря уже о ларьках и магазинах, где будут торговать всегда пользующимися спросом книгами о бронетехнике, наборами пособий для моделистов, сувенирами, печатной продукцией. По мнению М.В.Чобитка, не составляет особого труда устроить зал игровых автоматов, только совершенно неповторимый, ибо в нем установят настоящие тренажеры для танкистов (хочешь - "веди" танк по полю боя, "стреляй" из пушки и пулемета), а на особо выделенной трассе организовывать показы техники в действии и даже... катание на ней. За соответствующую плату, разумеется.
Преобразованному музею понадобится штат из 40 сотрудников. Причем экскурсоводам предстоит не только излагать подготовленную для них лекцию, но и отвечать на самые неожиданные вопросы. Есть резон привлечь к этому делу энтузиастов. Так, кстати, поступают за границей: когда я был в музее, там работал С.Хемфри - англичанин, шофер грузовика по профессии, любитель танков по душевной склонности, посланный сюда из Бовингтона в длительную командировку. Почему бы не воспользоваться полезным опытом и привлечь добровольцев и к лекционной работе, и к реставрации, старой техники?
Михаил Валентинович не скрывает, что первоначальные расходы будут немалыми, зато потом музей станет вполне прибыльным. Он познакомил меня с бизнес-планом, составленным из расчета 1 тыс. посетителей в день (256 тыс. в год) при весьма умеренной стоимости билетов - 12 руб. для взрослых и 4 руб. для детей. Но, повторяем, доход музея будет складываться из продажи не столько их, сколько сувениров, печатной продукции, видеофильмов, от продуманного (чтобы не портить экспозиции) размещения рекламы, использования военизированных аттракционов. Другая статья - это продажа из запасников иностранным музеям, организациям и частным коллекционерам макетов боевой техники, ее натурных образцов и документации. В итоге музей сможет ежегодно получать от 6,6 до 9,2 млн.руб. (беседа наша происходила в ноябре 1992 г.). Не очень много, но достаточно для самофинансирования и отчисления части прибыли вышестоящим инстанциям.
Однако пока бизнес-план и проект реконструкции никем не утверждены: упомянутую в/ч и ГБТУ вполне устраивает существующее положение дел. По мнению Михаила Валентиновича, выход найти можно. В частности, превратить музей в филиал Центрального музея Вооруженных Сил с правами на самостоятельную деятельность - заключив договор с Министерством обороны, по которому оно предоставляет землю и обязуется пополнять экспозицию боевой техникой, а музей - рассчитываться с ним частью прибыли. В этом случае, считает Чобиток, целесообразно организовать Попечительский совет, включив в него начальника ВИМБТиВ, представителей Министерства обороны. Главного бронетанкового управления и спонсоров. Он станет составлять долгосрочные, на 5 - 10 лет, программы работы, но хозяйственные и прочие конкретные заботы оставит на долю начальника - тот сам будет изменять структуру музея, формировать штат, заключать всевозможные договоры, распоряжаться финансами и т.д.
Только в этом случае танковый музей станет доступным для всех, как и положено любому подобному учреждению.
...Три года назад (и спустя два - после нашей публикации в № 9 за 1988 г.) было принято решение создать в Москве, на старом летном поле - речь идет о знаменитой Ходынке - Национальный музей авиации и космонавтики. Принято решение... Да и до него ли сейчас, когда кругом все разрушают, но не созидают? А крупнейший в мире, уникальный Военно-исторический музей бронетанковой техники и вооружения уже есть, он существует уже два десятилетия. Значит, именно его в первую очередь надо возвести в ранг национального. И не абы как, а на высоком уровне. Напомним прецедент - когда в годы Великой Отечественной войны организовали Артиллерийский музей, то это было сделано за подписью Верховного Главнокомандующего, являвшегося одновременно главой Советского правительства. Поэтому сотрудники Артиллерийского музея сразу получили исключительные права. А знаменитая Кунсткамера? Ведь она была утверждена указом Петра I.
Пришла очередь Музею танковому...